Валерий Хачатуров
- Профиль
- Публикации
- Комментарии
Сергей Дмитриев, отчего застрелился Маяковский?
Может быть потому, что он Поэт, восставший против Бога и Ангелов, понял, что поступив на службу большевикам, он стал служить Дьяволу?
1925 год – год смерти Есенина – это был год, когда Царицын стал Сталинградом – набирала силу власть «кремлевского горца».
1930 год – год смерти Маяковского – этот тот год, когда стало ясно, что власть в стране захватил Сталин.
А через три года Осип Мандельштам напишет свои знаменитые «Мы живем, под собою не чуя страны»….
Пушкину было легче. Как известно, в беседе с Пушкиным царь спросил его: «Что сделал бы Пушкин, если бы 14 декабря был в Петербурге?» На вопрос царя Пушкин ответил: «Стал бы в ряды мятежников.» Позвольте задать риторический вопрос: «Как бы отнесся Сталин к подобному ответу?»
Николай Гумилев не был связан с восставшими матросами Кронштадта. Однако, попал под расстрельную статью…
Поэзия Серебряного века - это поэзия людей, которые чувствуют, что у них нет будущего.
«Бесследно все сгибнет, быть может,
Что ведомо было одним нам,
Но вас, кто меня уничтожит,
Встречаю приветственным гимном»
(Валерий Брюсов).
«И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще»
(Николай Гумилев).
«Мы идем по ледяным пустыням –
Не дойдем… и в снежной вьюге сгинем,
Иль найдем поруганный наш храм?
Нам ли весить замысел Господний?
Всё поймем, всё вынесем, любя…
Жгучий ветр полярной преисподней,
Божий Бич! приветствую тебя».
(Максимилиан Волошин)
«Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.»
(Сергей Есенин)
«Мне хорошо, что будущего нет,
И прошлое забыто на вокзале...
Себе гербом избрал бы якорь я
С обломанными навсегда клыками!».
(Георгий Шенгели)
Заключение. Поэт Алексей Константинович Толстой критически относился к московскому периоду русской истории. В своей известной балладе «Змей Тугарин» А.К. Толстой описывает, как в вольном, домонгольском Киеве появляется некая косоглазая образина, которая пророчит русским:
«…На честь вы поруху научитесь класть,
И вот, наглотавшись татарщины всласть,
Вы Русью её назовёте!
И с честной поссоритесь вы стариной,
И, предкам великим на сором,
Не слушая голоса крови родной,
Вы скажете: „Станем к варягам спиной,
Лицом повернёмся к обдорам!“».
В "Змее Тугарине" сам князь Владимир провозглашает такой тост:
«Я пью за варягов, за дедов лихих,
Кем русская сила подъята,
Кем славен наш Киев, кем грек приутих,
За синее море, которое их,
Шумя, принесло от заката!».
Что касается татар, то еще задолго до взятия Казани, после того как Орда приняла ислам, тысячи крещенных, и не крещенных, татар бежали в Москву и поступали на службу московскому князю. Только тогда о сиротах татарских никто не говорил, хотя они, думается, были.
Что же касается выражения «сирота Казанская» то оно имеет и другое объяснение. При взятии Казани Иваном Грозным, были большие жертвы среди взрослого населения, и много детей осталось без родителей.
Владимир Радченко, в русском языке существует два вида «русскости». Россия формировалась как империя. Слово «русский» связано, прежде всего, с великокняжеской Русью.
Слово же «российский», связано с многонациональной империей, с великой европейской державой.
Владимир Радченко, нельзя, конечно, отрицать, что многие события русской истории рассматриваются с московской колокольни. В нынешней республиканской Франции жители какого департамента могут спокойно отмечать победу их герцога над французским королем. Нечто подобное в России – просто невозможно. Князь Олег Рязанский, например, для многих предатель, хотя в самой Рязани князь Олег пользуется большим уважением. В течение многих подтатарских лет на Руси жила еще русская свобода. Существовала свободная церковь и русские праведники учители князей править и судить по справедливости. Русскую свободу уничтожила Москва, после освобождения от татар. Кстати, Рюрик не тронул новгородское вече. Новгородское вече уничтожила Москва. Я отмечал так же, что Сталин перевел историю в разряд точных наук. Советский историк оказался в положении теолога, который должен повторять, то говорили партийные шаманы. Впервые 20 лет советской власти, например, Отечественную войну 1812 г. считали «отечественной» войной, т.е. слово брали в кавычки. Вам должно быть известно о том, что памятник Багратиону был уничтожен в начале 30-х годов? Для большевиков тех лет Багратион был царским сатрапом. Да и Александра Невского вспомнили накануне войны. У меня есть Календарь коммуниста за 1925 г. Про русских полководцах, имена которых Сталин вспомнил в годы войны, нет никакой информации.
Кстати, некоторые нынешние историки лихо бьют историка Николая Романова.
***
Несколько слов в защиту Александра Невского.
В сложный период русской истории Александр Невский объявил себя данником Орды, но дал отпор врагам с Запада. Если от татар можно было откупиться золотом, то Запад требовал душу.
Даниил Галицкий же метался между Ордой и Европой и, хотя он находился в лучших условиях, чем князь Александр, его потомкам не удалось создать прочный фундамент государства.
Виктор Жигунов, не страдайте манией величия!
Как говорили на Руси: семь лет мак не родил - и голоду не было...
Dixi.
Виктор Жигунов, что же Вы для своего шедевра выбрали статью полуграмотного автора, который несет чушь?
Кто Вам мешал выбрать другую статью, более умную?
И если Вы пожелали высказать свою точку зрения на Ш.Ж., то почему Вам не предложить свою тему про Рюрика? Покажите свою эрудицию. Жду.
Виктор Жигунов, сдаюсь. Куда мне тягаться с поэтом, который ставит себя выше А.К. Толстого...
А если говорить серьезно, то современный ученик 4-го класса понимает, что такое тролль. Вы же ворвались со своими вздорными стихами в мою тему и занимаетесь троллем. По сути моей темы я не услышал от Вас ни единого слова.
Виктор Жигунов, в далеком 1925 г. И.А.Бунин писал спустя полвека со дня смерти А.К.Толстого: «Гр. А.К.Толстой есть один из самых замечательных русских людей и писателей, еще и доселе недостаточно оцененный, недостаточно понятый и уже забываемый. А ведь меж тем ценить, понимать и помнить подобных ему надо в наши дни особенно.»
Читая Ваши вирши, у меня есть основания для вывода: А.К. Толстого Вы не поняли и забыли.
Что же касается наших дней, то слушая иных депутатов, нельзя не вспомнить стихи А.К.Толстого
«Много разных бывает на свете чудес!
Я не знаю, что значит какой-то прогресс,
Но до здравого русского веча
Вам еще, государи, далече!»
Лично мне трудно понять, зачем Вам потребовалось свои стихи, с которыми Вы обратились к неизвестному мне Николаю Чистякову и опубликованные в Доме Стихов, давать в качестве комментария в моей теме.
Вы с убежденностью большевика утверждаете:
«Я говорю по логике, по праву
О том, что Русь на много лет древней
И что мы сами создали державу,
А "разных прочих" не бывало в ней.»
Вашему эгоцентризму позавидует любой большевик. Вы противоречите самому себе.
Если Рюрик – свой, то почему он гастарбайтер? А если он же гастарбайтер – то почему он свой?
Вынужден напомнить Вам, что Ш.Ж была предложена тема «О Миллере славном замолвите слово?» Вы способны сказать что-то по существу темы, не забывая о том, что увлечение нормандской теорией было лишь временным эпизодом в жизни Миллера? В полемике в «Доме поэтов» Вы заявили: «Напомню, что норманнская теория была орудием Гитлера….». Вы явно преувеличиваете роль теории в жизни человека, а орудием Гитлера, между прочим, была вся современная ему наука. .
«... и в тот год, как и сейчас в наши дни, имела в Вене хождение городская, чисто венская фольклористика; и тогда, как сейчас, могли вы услышать от венца, кокетничающего своим неимоверно покалеченным немецким, называющимся венским, языком, таинственную фразу (с насмешливым прищуром глаз и с явным предпочтением буквы «а»): «Иедда дритта Вэна из э Бэм». (Jeder dritter Wiener ist ein Böhme — каждый третий венец это чех.)
Мариэтта Шагинян «Иозеф Мысливечек»
Марк Блау, при самом критическом отношении к Карамзину, нельзя все же забывать, что он, историк XIX века, стоял у истоков критического отношения к такой личности в русской истории как Иван Грозный. Карамзин одним из первых в русской мысли поставил вопрос о негативных последствиях правления Петра I. Вспоминая князя Андрея Курбского, бежавшего в Литву воеводу Ивана Грозного, Карамзин писал, что когда человек в борьбе с тираном мстит своей отчизне, то долг историка записать имя этого человека в число предателей. Когда сегодня кто-то говорит, что генерал Власов, сдавшись в плен немецким войскам в 1942 году, стал бороться со Сталиным, то это историческая неправда. В годы Отечественной войны нельзя было бороться со Сталиным, не мстя своей отчизне, и именно поэтому, имя генерала Власова записано в число предателей. Не будем забывать, что многие деятели Белого движения (генерал Деникин, генерал Войцеховский) отказались сотрудничать с гитлеровцами. В годы первой мировой войны немало противников царизма в составе русской армии встали на защиту своей страны. Именно в этот период Ленин, заявив, что царь русский в „сто раз хуже" немецкого кайзера, счел возможным встать на сторону врагов России и назвал «оборонцев» анархиста Кропоткина и марксиста Плеханова окопными патриотами. Имеем ли мы право ссылаться на мнение Карамзина, оценивая деятельность Ленина?
Анатолий Григорьев, это называется: «Я - про Фому, а мне про Ерему». Я предложил тему про академика Миллера. Причем здесь Гитлер? Что же касается Гитлера, то он был в восторге от Вагнера. Значит, надо запретить Вагнера, а заодно отменить законы арифметики потому, что Гитлер считал, что дважды два – четыре.
Марк Блау, Позвольте процитировать Карамзина.
«Историки византийские говорят о наших предках как о чудесных людях, которым ничто не могло противиться и которые отличались от других северных народов не только своею храбростию, но и каким-то рыцарским добродушием. Герои наши в девятом веке играли и забавлялись ужасом тогдашней новой столицы мира: им надлежало только явиться под стенами Константинополя, чтобы взять дань с царей греческих. В первом-надесять веке русские, всегда превосходные храбростию, не уступали другим европейским народам и в просвещении, имея по религии тесную связь с Царем-градом, который делился с нами плодами учености; и во время Ярослава были переведены на славянский язык многие греческие книги. К чести твердого русского характера служит то, что Константинополь никогда не мог присвоить себе политического влияния на отечество наше. Князья любили разум и знание греков, но всегда готовы были оружием наказать их за малейшие знаки дерзости.»
Следует отметить, что первыми русскими на Руси были князь и княжеская дружина. Поляне, древляне, радимичи стали русскими позже.
Услышал однажды зимний разговор: нет плохой погоды, есть плохо одетые люди.