Кем был Жан-Мари Брудо?

Такова, вкратце, фабула художественного фильма «Тысяча миллиардов долларов» — одной из лент, входящих в «золотой фонд» французского кино. Две знаковые фигуры сыграли, думается, ключевую роль в успехе картины во Франции и за ее пределами. Одна из них — режиссер, армянин по происхождению Анри Верной (Ашот Малакян), мэтр французского детектива, приключенческого фильма и комедии, у которого снимались Фернандель, Жан Габен, Ален Делон, Энтони Куин, Ив Монтан. Другая — исполнитель главной роли Патрик Деваэр. Картина смотрится и сегодня. Правда, по нынешним техническим наворотам журналистский мир вроде далеко ушел вперед от селекторов, пишущих машинок, фотолабораторий и прочих атрибутов, определявших редакционные будни еще лет 25 назад. Но сохранилось отношение к журналистам как к некоей «обслуге», когда покорных можно приманить пряником, а строптивых — безнаказанно хлестануть кнутом. Проблема осталась, потому что некоронованные короли, или, как их ныне модно именовать по-древнегречески, олигархи, сегодня еще нахрапистее стремятся диктовать остальным свои правила игры.

Наверное, в общей лавине кинопродукции найдется не так уж много заслуживающих внимания фильмов, где на первом плане действуют представители журналистского цеха. Занятые в этих фильмах актеры создали запоминающиеся образы. К примеру, Дастин Хоффман и Роберт Редфорд, сыгравшие журналистов — авторов книги об Уотергейтском скандале («Вся президентская рать», режиссер Алан Пакула). Изысканный Юрий Васильев в картине С. Герасимова «Журналист». Находчивый Грегори Пек в «Римских каникулах». Флегматичный и вместе с тем неуравновешенный Альберто Сорди в «Журналисте из Рима». Обаятельный Олег Борисов в «Дайте жалобную книгу». В этом ряду Патрик Деваэр в роли Кержана занимает свое достойное место.

Не склонный вообще-то к сенимтентальности, автор признаётся: одно, пожалуй, из самых сильных потрясений в своей жизни он испытал, посмотрев в 1982-м упомянутую кинокартину «Тысяча миллиардов долларов». Причем не один раз. Может, именно впечатления от этого фильма сыграли решающую роль в выборе профессии. Сейчас утверждать уже не возьмусь. Во всяком случае, имя «Поль Кержан» не раз озвучивалось автором в кабинетах и коридорах информагентства «Арменпресс». Пока умудренные опытом коллеги не втолковали молодому собрату, что для успешной журналистики, соответствующей инструкциям райкома и ЦК, требуется совсем другое…
Таким оказалось мое первое знакомство с Патриком Деваэром. Это потом мы узнали, что упомянутый фильм оказался одним из последних в его творческой биографии. И летом 1982-го талантливый артист ушел из жизни. С тех пор минуло почти четверть века. Сегодня ему было бы только шестьдесят. Патриарх французского кино, режиссер Клод Отан-Лара в свое время называл его — яркого, темпераментного, одержимого, страстного на грани отчаяния — «актером будущего». Однако настоящее внесло свои коррективы.

Жан-Мари Брудо (настоящие имя и фамилия Деваэра) родился 26 января 1947 года в бретанском городке Сан-Брек в многодетной семье потомственных актеров. Отец его был певцом, мать — известной драматической актрисой. Едва ли не самым знаменательным в его жизни стало знакомство в 1968 году с Жераром Депардье, Миу-Миу (Сильветта Эри) и Колюшем — тогда молодыми и, так же как и он, еще почти никому не известными театральными актерами. Молодые люди основывают собственный театр, получивший название «Кафе де ля Гар». Здесь им приходится быть одновременно авторами спектаклей, режиссерами и исполнителями ролей. «Синеблузники», как их любовно называли парижане, заставили говорить о себе в полный голос.

Огромный успех пришел к Патрику, когда, отобранный из более чем полусотни кандидатов, он снялся в 1973-м в картине молодого режиссера Бертрана Блие «Вальсирующие». В дуэте с Жераром Депардье они сыграли, по словам Деваэра, «двух приятелей, которые не хотят прозябать в жизни, а желают взять от нее что-нибудь, что, впрочем, предполагает немного обходить закон». Приятели слоняются по улицам, шастают в электричках, наводя испуг на окружающих и грабя почтенных матрон и пристойных буржуа. Но главный смысл их бедового, почти спонтанного существования заключается в другом — в поиске идеальной женщины. Только соблазняя всех встреченных представительниц противоположного пола (от юных девушек до пожилых дам), они чувствуют, что живут полной жизнью. «Вальсирующие» принесли Блие мировую славу, однако в свое время этот фильм-скандал был запрещен к показу в ряде стран.

А потом пошел целый «букет» классных картин, где Деваэр сыграл ведущие роли — «Прощай, полицейский», «Следователь по прозвищу «Шериф», «Удар головой», та же «Тысяча миллиардов долларов», «Ф… как Фэрбенкс» (в советском прокате — «Он хотел жить»), где он выступил и как композитор. Последним его фильмом стал «Рай для всех». По иронии судьбы, в ней Деваэру довелось сыграть страхового агента, который однажды в минуту безысходности попытался покончить жизнь самоубийством. Здесь, пожалуй, реальность опаснейше тесно переплелась с вымыслом. И следующий фильм — «Эдит и Марсель», посвященный прекрасной и трагической любви Эдит Пиаф и одного из лучших профессиональных боксеров мира конца 1940-х Марселя Сердана, вышел на экраны уже без Деваэра. Он-то и должен был сыграть Сердана. Уже был снят спортзал и нанят профессиональный тренер: чтобы Патрик прошел курс тренировок боксера-средневеса. Но в июле 1982 года, когда подготовка к съемкам фильма была в полном разгаре, пришло известие о трагической гибели артиста.

Клод Лелуш, режиссер картины, был одним из последних, кто общался с ним в тот роковой день 16 июля. Он пригласил Патрика на просмотр картины «Летят журавли», которую ценил очень высоко (в частности, за приемы оператора Сергея Урусевского). Тот обещал прийти. «Я несколько секунд не могу прийти в себя, — вспоминал потом Лелуш, когда узнал, что Патрик застрелился из охотничьего ружья. — Словно меня пригвоздили к креслу… Это — абсурд, этого не может быть! Уйти добровольно, когда ты радуешься жизни, увлечен работой, на гребне славы…»

Патрик покончил с собой, и даже верная ему Миу-Миу, которая тогда была его женой, не смогла его остановить. Этот нелепый, на первый взгляд, уход потряс многих. Кудрявый и смешливый, с лицом фавна, Деваэр, казалось бы, менее всего напоминал неудачника, разочаровавшегося в жизни. Однако затем близкие актеру люди вспоминали, как часто он говорил о смерти, каким тревожным и неустойчивым было его мироощущение. Возможно, именно это помогало ему воплощать на экране приметные черты духовного склада своего поколения — тип подлинно демократического героя, парня из толпы, не слившегося с ней, не затерявшегося в общей массе лиц. Настроения сумасбродного, независимого духа и одновременно нереализованной мечты. Тотальное неприятие традиционной морали, озорной блеск — и в то же время неспособность преодолеть душевную неуверенность, страх одиночества завтрашнего существования.

«Я не измеряю каждодневное счастье количеством нулей в банковской книжке, — признавался Деваэр в одном из интервью. — Слава богу, нет. И не имею охоты окружать себя людьми, которые таким образом хотят украсить свою жизнь. Я не „звезда“. „Звезды“ — это из другой эпохи». По другому его признанию, он никогда не мог играть трюки, которых не существует в реальной жизни.

Шесть лет спустя после самоубийства Деваэра его друг и соратник по актерскому цеху Жерар Депардье обратился к нему с такими словами: «Как и Роми Шнайдер, ты перепутал жизнь с ремеслом актера. Ты плохо переносил тяжелую реальность мира искусства. Ты был слишком чувствителен, беззащитен и находил, что смерть прекрасна. Это было предопределено: ты должен был взорваться, растаять». Уйдя из жизни в один год, с разницей менее чем в два месяца, Патрик Деваэр и Роми Шнайдер оставили о себе глубокую человеческую память. Теперь их имена носят два «Сезара», ежегодно вручаемые лучшим молодым актерам Франции. Оборвавшись физически, их жизнь в искусстве продолжается.