Пока однажды у предков не увеличился мозг — настолько, что люди оказались способны к согласованным действиям. Что немедленно и использовали для добывания более здоровой пищи — мяса. А попросту, стали больше охотиться.
Последствия известны: на высокобелковом рационе мозг увеличился до перехода интеллекта на качественно иной уровень. Так что групповая охота становится главным источником пищи; человек — самым опасным хищником, заселившим холодные районы, где собирательством не прокормиться.
С охотой и связано приручение животных. Первыми прирученными животными стали собаки. То есть это изначально могли быть не волки, а дикие собаки.
Тысячелетиями наши и их предки были конкурентами, занимая одну нишу и долгое время сосуществуя. Так, что волки/собаки могут, к примеру, украсть или даже отбить у людей добычу, могут и съесть одинокого человека — но группами люди и волки примерно равны.
Но люди эволюционируют, развиваются. И однажды становятся слишком эффективными в охоте. Будущим же собакам остаётся, в прямом смысле, следовать за ними. Оказывается выгоднее не конкурировать за добычу, а… доедать за людьми. Которым выгоднее охотиться на крупных животных, составлявших значительную часть ледниковой фауны. В пределе — на мамонтов или шерстистых носорогов.
Но столько мяса людям не съесть! Да и археология вроде бы показывает, что уже в палеолите человек не ел все подряд, предпочитая одни части дичи другим. Например, оставляя наиболее жесткие куски. Люди палеолита отнюдь не голодают! Тушу могут разделать на месте, вырезав лучшие части. И мусорные кучи возле жилищ есть. И волки охотно промышляют остатками: мясо не высшего качества, зато постоянно и без усилий.
Это — первый шаг к одомашниванию, и сделали его не люди, а предки собак.
А наши предки давно поняли, что вреда от этих волков никакого. Волк умен. Зачем ему трогать людей? Проще «включить» их в свою среду обитания. К тому же волки — добровольная охрана, которая не позволит ни постороннему, ни хищнику приблизиться к человеческому жилью.
А еще стая сопровождала охотников. Поближе к добыче! И вероятно, однажды волки включились в охоту. Ведь и волки, и люди охотились загоном и неплохо друг друга понимали! Охотиться стало проще. Наверняка и волчья «доля добычи» возросла.
Но это пока не одомашненное животное. Вероятно, этих волков можно назвать прирученными. Взаимного страха уже нет. Люди и животные живут, по сути, на общей территории, спокойно взаимодействуя друг с другом. Это симбиоз, две стаи живут «рядом, но не вместе».
- Наши предки не идиоты, а волк не тронет своего.
- Соблюдай правила, не лезь в жилище другого, в общем — не фамильярничай!
Перелом наступает, когда звери оказываются в человеческом жилье. Можно гадать, как это произошло: люди забрали щенят погибшей волчицы или мать сама принесла их к людям в пещеру — спасая, например, от пожара.
А может быть, дети подружились с волчатами и вместе пришли в пещеру. В любом случае: волчица, выросшая в «человеческом логове», принесет своих волчат сюда же.
И оказывается, взаимодействовать с одомашненным волком, считающим и себя членом человеческой стаи, куда удобнее.
Всё! Дальше в действие вступает отбор. Рядом с нашими предками становится всё больше особей, лояльных к людям. Однажды человек начинает целенаправленно «продвигать» потомство наиболее подходящих для себя животных — дружелюбных к людям, контактных, менее склонных доминировать. Конечно, в их потомстве выделяются свои альфы и омеги. Но это будут уже собаки, с рождения знающие: доминирует тот, кто на двух ногах…
Спасибо на добром слове, Карл-Август Аванти. У американцев и мафия - с американским колоритом. В Италии, кроме сицилийской мафии есть еще...