• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Александр  Котов Грандмастер

Французский шевалье при дворе Екатерины: о чем расскажет дневник русофоба?

Часть 4. Царство кривых зеркал

Ты видишь, мой друг, что и здесь, как повсюду, великие таланты не пробивают себе дороги, а ловкость, нахальство, интрига всегда добьются, чего хотят.
Интимный дневник де Корберона

Самый, наверное, известный французский литератор-русофоб — это маркиз Астольф де Кюстин, автор книги «Россия в 1839 году».

Жерар Делабарт, «Вид Моховой и дома Пашкова в Москве» Фото: ru.wikipedia.org

Перейти к первой части статьи

Маркиз посетил нашу страну спустя четверть века после наполеоновских войн, когда еще была свежа память о «битве под Москвой» (так французы называют сражение при Бородино) и бегстве французской армии из России, что, несомненно, не могло повлиять на его отношение к России и русским. Франция недавно взошедшего на престол Людовика ХVI в тот момент не воевала и как будто не собиралась воевать с Российской империей, однако дневник дипломата проникнут неприкрытой русофобией.

Астольф де Кюстин
Астольф де Кюстин
Фото: ru.wikipedia.org

По его мнению, русские люди неотесанны и грубы.

Все русские суть, в глубине души, не что иное, как простые мужики. Правда, они выработали себе изящную внешность (все-таки шевалье вынужден признать это, но, по-видимому, имеет в виду придворных), но натура все-таки берет верх и «как только маска падает, так остается человек, а герой исчезает.

Русские стараются подражать европейцам, но в силу свойств своей натуры все доводят до крайностей.

Князь Вяземский, о котором я тебе несколько раз говорил (напомню, что дневник написан в форме писем к друзьям и родственникам) как о плохой копии с наших отпетых кутил, произвел у себя в лагере дебош, совершенно немыслимый даже для последних. Составив проект гомерической попойки, он набрал приятелей и отдал приказ никого не выпускать из лагеря. В этой кампании был Н…, напившийся как извозчик, и между прочим, Потэ из кадетского корпуса. Последнего тоже решились напоить и велели не давать ему ничего кроме водки, но лакей, француз, подменил водку чаем. Тогда компания постановила лить ему в горло пунш насильно. Рассерженный Потэ отнесся к ним как к канальям (так и вспоминаешь любимое восклицание Михаила Боярского в роли Д’Артаньяна: «Канальи!») и стал драться, что только усилило любовь к нему с их стороны.

Князь Александр Алексеевич Вяземский
Князь Александр Алексеевич Вяземский
Фото: ru.wikipedia.org

Один из упреков француза в адрес русских, как ни удивительно, это копирование ими иностранных обычаев.

Странный контраст представляют собою китайские костюмы садовников и английский наряд лакеев. Меня однако ж нисколько не удивила эта рабская подражательность, царствующая в России повсюду. Ничего своего, никакого воображения, ни крошки сердца — на всем печать рабства. Влюбленный отвернется, человек со вкусом соскучится, а русский — доволен, тщеславие его удовлетворено.

Если русские — варвары, а европейцы, в первую очередь французы — носители передовой цивилизации, то почему Корберон выступает против подражания лучшим образцам? Оказывается, все дело в том, что русские копируют или не то, или не так — а иногда даже умудряются совместить одно и другое.

Я не перестану говорить, что русские заимствовали у нас все самое дурное; нашу вежливость они заменили гримасничаньем, а сальности и глупости принимаются ими за свободу в обращении и хороший тон.

С. Ф. Щедрин, «В Царскосельском парке»
С. Ф. Щедрин, «В Царскосельском парке»
Фото: ru.wikipedia.org

Один из упреков Корберона, направленных в адрес русских — отсутствие у них представления о благородстве (разумеется, в том смысле, как его понимает француз).

В русских обычаях нет и следа древнего благородства. Наши древние обычаи получили свое начало или из религиозного культа галлов, или из доблести древнего Рима, или из насильнического, но красивого рыцарства наших отцов. Я люблю, я уважаю даже эти странные обычаи… Кто-нибудь скажет, пожалуй, что это тоже остатки варварства, но эти остатки прикрывают собою великие, исчезнувшие добродетели и потому заслуживают почитания. Правда, что русский народ не имел счастья внедриться в другой, более цивилизованный, как мы, французы. Он рос от всех в стороне, вполне самобытно. Он не вышел, подобно нам, из своих скал и лесов для того, чтобы сесть на готовую уже цивилизацию. Рост и победы его совершались только на счет ближайших соседей, таких же диких, как он сам, и только длинным путем постепенного прогресса может он дойти до желанной цели.

Шевалье признает самобытность русского народа, но рассматривает это скорее как минус, а не плюс. Он гордится своим народом, который вышел из «скал и лесов для того, чтобы сесть на готовую уже цивилизацию», но ему не приходит в голову, что русским тоже есть чем гордиться, и не знает или просто не желает знать, что Россия тоже была наследницей другой великой цивилизации — Восточной римской империи, или Византии.

С. Ф. Щедрин, «Пейзаж в окрестностях Петербурга»
С. Ф. Щедрин, «Пейзаж в окрестностях Петербурга»
Фото: ru.wikipedia.org

Эпоха Екатерины славилась не только военными победами и присоединением новых территорий, но и достижениями в сфере искусства и науки. Которые полный скепсиса француз (кто бы сомневался!) тоже ставит под сомнение.

Говорят, будто все науки, искусства и таланты соединились в Петербурге, но говорят это только те, которые видели Россию поверхностно, или судят о ней по словам Вольтера, да журналистов, состоящих на жалованьи у Екатерины II (Вольтер для умного шевалье, похоже, не авторитет). Правда, что здесь много различных учреждений, еще больше громко высказываемых предположений на будущее, но ведь это только предположения. Петербург — оглавление ненаписанной книги; он содержит в себе заглавия несуществующих статей (что же, в остроумии и язвительности Корберону не откажешь). Во Франции вам говорят о петербургской Академии Художеств; но приезжайте в Петербург и посмотрите, что такое называется этим именем. Я был и видел нечто в высшей степени жалкое… Но это еще не беда — надо же как-нибудь начать, а самое смешное — это та накрахмаленная пышность, которою они обставляют свои пустяковые начинания… А в заключение это ребяческое заседание закончилось еще ребяческим балетом и комедией, которыми нас угостили… Не обладая талантами в живописи, скульптуре и прочем, они тратят время на изучение танцев и ролей. Что же из этого выходит? Да то, что из них не выходят ни художники, ни танцоры, ни актеры, а люди, ко всему одинаково мало пригодные.

Картина Карла Швенингера
Картина Карла Швенингера
Фото: commons.wikimedia.org

Что самое удивительное, шевалье высказывает недовольство отношением русских к иностранцам вообще и французам в частности, забывая о том, как приветливо его приняли в России, и о том, что сам писал совсем другие строки:

Здесь все относятся сочувственно к французской нации. Англичан это не радует, особенно с тех пор, как они вообразили, что мы намерены позаботиться о развитии нашей торговли.

Быть может, шевалье на мгновение забыл о своей русофобии и проявил ту самую искренность, которую ему ставит в заслугу комментатор? Но если и забыл то, похоже, очень ненадолго.

Я тебе говорил, мой друг, о фальшивом характере русских. В обществе это только стесняет и сердит, но в делах — прямо губит. Несчастен тот, кому приходится иметь дела с русскими. Дам два примера, доказывающие ненависть этих людей к нам и их несправедливость вообще.

(Спрашивается, зачем все эти люди в таком количестве едут в далекую Россию? Исключительно для того, чтобы стать жертвой ненависти злых и коварных московитов?)

И.-А. Тишбейн, «Портрет Николая Ивановича Салтыкова», 1780 г.
И.-А. Тишбейн, «Портрет Николая Ивановича Салтыкова», 1780 г.
Фото: ru.wikipedia.org

Есть здесь некий Дэмарэ, купец, которому один из Салтыковых много должен. По прошествии долгого времени, получив несколько отказов, Дэмарэ идет к своему должнику и требует немедленной уплаты. Салтыков отвечает, что ничего не должен, и рекомендует обратиться к своему опекуну. Дэмарэ настаивает, Салтыков грозит его выгнать, а когда первый сказал: «Фи, граф, неужели Салтыков так должен платить свои долги?», то последний приказал своим лакеям избить его до крови. Несчастный и теперь болен, и правосудию нет никакого дела.

Французы — народ скаредный, и это во многом объясняет настойчивость кредитора. Все-таки, учитывая высокое положение Салтыкова, французу, наверное, стоило вести себя как-то деликатнее. Но как бы то ни было, если этот случай действительно имел место, он не делает чести вельможе.

Корберон всему находит свое объяснение: злоба и несправедливость, заедающие иностранные таланты, объясняются завистью и мелочностью русских, которые не могут обойтись без них, но при этом «относятся с ненавистью».

Продолжение следует…

Статья опубликована в выпуске 29.05.2022

Комментарии (6):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети:

  • Да, да, автор абсолютно прав. Как только образованные европейцы посещали Московию/Россию, они тут же становились руссофобами и начинали писать, что в Московии «жизнь человека считается ни по чем» (Флетчер, 16 век), что жители от князя (потом царя) двух слов сказать не могут, чтобы не соврать три раза, что все жители поголовно холуи, воры, пьяницы и т.д. и т.п., и делали вывод: «... московиты – заклятые враги остального рода человеческого» (Франческо Локателли «Итальянские письма из Московии», 1737). Даже после того как Петр сбрил им святая святых - бороды и одел в европейскую одежду, европейцы, например, Карл Маркс, говорили, что все русские рабы и мечтают сделать рабами всех остальных жителей земли. Нельзя без негодованием читать руссофобские заявления вроде: "Россия – это ложь. Это апофеоз лжи и видимости. Сегодня она говорит нам: "Я – христианство", – завтра скажет: "Я – социализм". Жюль Мишле, 1842 год.
    К сожалению, как только сами московиты научались писать, они начинали повторять измышления иностранных руссофобов. Так князь Иван Хворостин написал: «... сеем землю рожью, а живем ложью». Ну да князи Иван был отщепенец, заявил, что «народ в Москве глупый, говорить не с кем» и попросил отпустить его в Европу. Его, естественно, заточили в монастырь, где он и умер. Да и вообще надо сказать горькую правду о русских дворянах, как только их запретили публично сечь, они сразу стали руссофобами, называя русских варварами, признаваясь, что «презирают отечество с головы до ног» (Пушкин). И все эти радищевы, салтыковы-щедрины, тургеневы, лесковы, герцены и т. д., которым стыдно было быть русскими, конечно, продались врагам России (т.е. остальному миру) “for Yankee dollars”.
    Хорошая статья. Хорошая иллюстрация к анекдоту:
    - Опять какая-то сволочь нас*ала в подъезде.
    - Да Вы просто руссофоб! Вы ненавидите всё русское!

    • Игорь Вадимов Игорь Вадимов Грандмастер 30 ноября 2022 в 09:03 отредактирован 30 ноября 2022 в 09:03 Сообщить модератору

      Сколько экспрессии, Владимир Радченко, сколько неподдельной любви к России и русским!
      Когда подобные Вам начинают нас хвалить (как это было в 1990е, как бывало и раньше, в другие "смутные времена") - это значит, что дела у нас плохи и мы делаем что-то плохое для себя самих.
      А когда нас так облаивают, смешивая Маркса с древними советскими анекдотами - это значит, все у нас идет так как надо.
      Как надо НАМ. И это - хорошо. Для нас.
      Говорят, что глисты употребление глистогонного называют геноцидом - не слышали такого анекдота?

      Оценка статьи: 5

  • С интересом слежу за приключениями французского дипломата в России, потому выскажу свое необычное мнение: Корберон русофобом не был. Начнем с того, что автор честно признается в том, что некоторые незамысловатые забавы пришлись ему по вкусу. Все выпады в адрес русских или очень обобщенные и размымые, или следуют за упоминаниями непристойных выходок знатных людей. Шевалье бранит не только русских, но и ядовито отзывается о супругах придворных дам, выдает пикантные тайны своих амурных похождений. Подобные письма добавляли этому ветренному человеку острых ощущений. Понимая, что серьезной фигурой он не является, ревнуя к дяде, у которого "настоящая взрослая жизнь" на политическом Олимпе, он забавлялся сочинением "опасной литературы". Во-первых, щекочет нервы ощущение того, что кто-то из упомянутых в записках вельмож случайно это прочтет, во-вторых, возвратившись в Париж, можно хвастаться перед дамами тем, как рисковал, ведя подобный дневник. Это развлекательная карикатурная литература, за ней нет мировоззрения.

    Оценка статьи: 5

    • Карл-Август Аванти, наверное вы правы..но там будут еще посты, в них, возможно больше русофобии. А вообще шевалье был типичным французом, его больше интересовала светская жизнь и романы, чем политика...А русофобия, увы,была типична для европейцев, особено французов той поры...
      Кстати, навернео, глупый вопрос - вы будет писать об опасности обезьяньей оспы? Это сейчас модная тема))

      • Карл-Август Аванти Карл-Август Аванти Грандмастер 29 мая 2022 в 19:41 отредактирован 29 мая 2022 в 19:42 Сообщить модератору

        Александр Котов, моя догадка строится исключительно на личных впечатлениях от уже прочитаного. Лучше будет сказать: на попытках найти ответ на вопрос о целеполагании автора неотправленных писем. Возможно, когда Вы познакомите меня с продолжением истории, я изменю свое мнение. Непременно оставлю комментарий к финальной части повествования.
        Да, о самом обсуждаемом сегодня вирусе я написал. Тема рисков передачи человеку инфекции от животных очень обширная и всегда актуальная.

        Оценка статьи: 5