Тетушка Чарли из Бразилии: кем она была на самом деле?

Основой сценария фильма была пьеса английского драматурга Брэндона Томаса «Тётка Чарли» (Charley's Aunt), к тому времени уже неоднократно экранизированная Голливудом. Если сравнить их, то между британской пьесой и советской комедией существует целый ряд различий.

Сразу же обратим внимание на то, что героиню пьесы, бразильскую миллионершу донну д’Альвадорец звали не Розой, а Люсией, хотя она действительно носила фамилию д’Альвадорец и приехала не откуда-нибудь, а из далекой экзотической Бразилии. Почему тетушку Чарли в советской киноленте назвали Розой, доподлинно неизвестно, но, по всей вероятности, это имя привлекло создателей ленты своей звучностью, краткостью и тем, что было хорошо знакомо русскому зрителю. Отметим, что имя Роза и его различные вариации (например, Розаура — не путать с Изаурой) в Бразилии действительно встречается, но не принадлежит к числу наиболее популярных.

Впрочем, не будем забывать, что донна д’Альвадорец по рождению — англичанка. Британская Роза — это Рози, однако следует признать, что «донна Роза» звучит куда более эффектно, чем «донна Рози». В любом случае, российским зрителям это имя полюбилось, равно как и сам персонаж фильма.

Бабса Баберлея в фильме играл артист Александр Калягин, и это, вне всякого сомнения, была одна из лучших ролей в его кинокарьере. Бабс — бродяга, мелкий жулик и воришка, впрочем, не лишенный определенного обаяния (свое «Скромное обаяние», если вспомнить название известного фильма режиссера Луиса Бунюэля, бывает не только у буржуазии, но и у низших слоев общества). Очевидно, что прототипом этого героя стал чаплинский образ «маленького человека».

Когда я впервые посмотрел фильм, меня удивила определенная причудливость имени героя, которого логичнее было бы сделать заурядным Джонсоном (даже не Борисом), Нэшем или Уоллесом. Все дело в пьесе, где в донну Розу (то есть Люсию) преображается не бродяга, а товарищ Чеснея и Уикема по учебе в Оксфорде лорд Фрэнкерт Баберлей по прозвищу Babbs.

Фабула с переодеванием героя в женское платье в книге и в фильме похожа. Тем не менее, добавив к прозвищу (Бэбс или Бабс) фамилию Баберлей, авторы фильма пошли дальше и создали не только новое имя, но и новый колоритный образ.

Добавим, что адвокат Стэфан Спетлайг из пьесы в фильме стал судьей Кригсом. Адвокат из пьесы — душный и склочный человек (каким, собственно, и полагается быть британскому адвокату — если не в жизни, то в искусстве), однако судья Кригс в исполнении А. Джигарханяна выглядит намного более внушительной, пусть и гротескной фигурой. Он грозен и одновременно комичен.

Почему мнимой «тетушкой Чарли» в киноленте стал не лорд, а представитель социальных низов, бродяга? По-видимому, тут сыграли свою роль идеологические соображения.

В советском искусстве эпохи застоя считалось нормой, что при изображении жизни на загнивающем Западе необходимо было показывать классовые различия в буржуазном обществе и говорить о тяжелой жизни простого люда. Хотя герои пьесы Б. Томаса не являются богачами (неслучайно они с азартом устремились на охоту за бразильскими миллионами), все они «социально близки» и принадлежат к аристократии либо верхушке среднего класса. Появление человека из другой социальной среды позволило раздвинуть социальные рамки и, главное, внести новую струю в действие фильма.

Переодевание мужчины в женщину — любимый сюжет драматургии, однако в советской комедии к этому добавляется новый мотив: превращение «золушки» (впрочем, достаточно возрастной) в состоятельную принцессу, миллионершу. Авторы руководствовались, как мы уже упоминали, идеологическими мотивами. Но, как это ни удивительно, все получилось даже лучше, чем в оригинале.

Моя тетка Чарлея родилась из воспоминаний о воспитавших меня женщинах — матери, тетках, — писал Калягин в своих мемуарах. — В нее вошли черты девочек и женщин, в которых я был влюблен, которых просто мельком видел на улице или в транспорте… Память выдавала «на-гора» то позу, то жест, то манеру держать веер, стрелять глазками, кокетничать, приподнимать ножку, хлопать ресничками… мы только отбрасывали, что не нужно… Мне тоже хотелось испытать: каково это? Что чувствуют и переживают эти существа в юбках, чулках и прочих деталях туалета? Женский костюм я обживал старательно, практически не снимая даже в обеденный перерыв.

Что ж, эта роль ему, несомненно, удалась, и нам уже трудно представить на месте тетушки Чарли какого-либо другого актера (хотя известно, что на роль Бабса претендовали такие талантливейшие актеры, как Олег Табаков, Евгений Леонов и Евгений Матвеев).

Один из самых известных мемов в картине — это слова донны Розы:

— Я тётушка Чарли из Бразилии, где в лесах живет много-много диких обезьян.

Откуда же она взялась? По логике вещей, из текста пьесы Томаса. И действительно, в одном из русских переводов звучат слова.

Бабс:
— Как вы поживаете, сэр Фрэнсис? Я тетка Чарли из Бразилии, где водятся обезьяны.

(О дикости обезьян, впрочем, ничего не говорится, равно как и о том, что они… как это? Ну, типа «прыг!».)

Проблема в том, что перевод имеет вольный характер (что практически неизбежно, когда речь идет об английском юморе). В оригинале тетушка Чарли, рассказывая о том, что она приехала из Бразилии, описывает ее как страну, где растут орехи («where the nuts come from»). По-видимому, в Британии XIX века бразильские орехи пользовались большим спросом. Но фишка заключается в том, что Томас на самом деле использовал типично британскую «игру слов»: nuts по-английски означает не только орехи, но еще и странных, придурковатых людей; переводчик же, не найдя адекватной замены каламбуру, решил, что слова про обезьян будут звучать намного смешнее.

Создателям фильма такая версия понравилась, и они решили обыграть эту тему, рассказав про дикость и бойкость обезьян. И получилось опять-таки лучше и смешнее, чем в оригинале.

Окончание следует…