Просто послушаем тех, кто был непосредственным участником тех событий, что случились в далеком августе-сентябре 1944 года в охваченной пламенем восстания польской столице.
Одна из них — София Михальская (Шарух, подпольный псевдоним «Зоська»), со 2-го августа по 8-е сентября была санитаркой роты «Амброзия» батальона «Заремба» (Zaremba). Вот что «Зоська» вспоминает об одном из своих товарищей по оружию:
«Среди солдат моего взвода был россиянин, который ещё до Восстания сбежал из немецкого плена и вступил в Армию Крайову (AK). У него были документы на фамилию Соколовский. Он хорошо знал устный, разговорный польский язык, мог читать и писать по-польски. Носил псевдоним „Ванька“ (Wańka). В конце августа „Ванька“ был ранен».
А вот здесь прервемся. «Зоська» ничего не говорит об обстоятельствах ранения «Ваньки». О них нам расскажет его боевой товарищ Тадеуш Бачинский, в книге которого — «Батальон AK „Заремба“ в Варшавском Восстании» есть упоминание о «Ваньке»: " В ночь с 20 на 21 августа враг атаковал наши позиции на ул. Эмилии Платер (Emilii Plater), которые защищали бойцы 1-го взвода роты «Амброзия». Используя фактор внезапности, немцы прорвались к домам 19 и 21, и за счет своего сильного огневого преимущества нанесли защитникам серьезные потери. Много солдат погибло, часть была ранена. Положение спас россиянин Григорий Чугаев (Ванька), который огнем станкового пулемета сдержал напирающих немцев до подхода подмоги. В ходе боя он был ранен".
Раненого «Ваньку» санитарки отнесли в полевой госпиталь на улице Познанской. «Зоська», как могла, заботилась о нем — прибегала к «Ваньке» в свободное от боев и службы время, приносила еду. Между ними, несмотря на большую разницу в возрасте (она — ещё ученица, которой совсем недавно исполнилось 16, а он, 26-летний, до войны работал архитектором, знал несколько языков), установились хорошие, дружеские отношения.
Но опять же, лучше предоставим слово самим героям этой истории. Вот что вспоминает о тех днях «Зоська»: «Ванька» подарил мне свою фотографию с посвящением, написанным по-польски, дал свой адрес (он с родителями жил в Днепропавловске — думаю, это ошибка, нет городов с таким названием на Днепре, и речь скорее всего идет о Днепропетровске (прим. автора)) и сказал, что его зовут Григорий Чугаев, а не Владимир Соколовский. Он написал для меня стихотворение, в котором уверял, что всегда будет помнить обо мне. Стихотворению предшествовало посвящение — «В знак глубокого уважения», которое для меня, тогда шестнадцатилетней девочки, звучало необыкновенно важно и торжественно. В самом деле, «Ванька» будет меня помнить?!"
После капитуляции Восстания «Ванька» встретился с мамой Софии, просил ее повлиять на девушку, чтобы она не шла в плен с повстанцами, а покинула Варшаву с гражданским населением и вместе с нею. Он уже был в плену, знал, что это такое, поэтому считал, что предлагаемый им вариант значительно безопаснее для «Зоськи». Григорий смог убедить маму Софии. Скорее всего, именно это спасло жизнь и ей самой, и её дочери.
Сам же «Ванька» вместе с другими бойцами батальона «Заремба» попал в лагерь для военнопленных. После того как война закончилась, он хотел вернуться в Варшаву, но судьба забросила его в Австралию.
Много лет, до самой своей смерти, он писал Софии. Вот одно из писем, что пришли в Варшаву из далекой Австралии. Оно датировано 1962 годом:
«Дорогая Зося, 18 лет пролетело как «пара дней», и сейчас кажется, что всё, случившееся с нами, произошло буквально вчера. Я помню, как первого августа после обеда мы с Симоном выехали с Площади Нарутовича. (…) но из трамвая, что шел по 18-му маршруту, пришлось выскакивать на перекрестке Аллей Иерусалимских и Маршалковской, потому что немцы уже перли из пригорода. Мы заскочили в ворота дома на Маршалковской, 91. А уже оттуда — к крытому рынку на Костюшко. От него Симон пошел в сторону (…), а я на Хожа (Hoża), 45.
Я был на войне, участвовал в тяжелых боях (конечно, это всё-таки была война (…) регулярные войска), но таких доблестных вылазок, как в Варшаве, я не видел. А ведь в них участвовала молодежь. По сути — мальчишки и девчонки. И все — добровольцы. Невозможно это описать на бумаге.
Как сегодня помню, как через развалины несли меня к госпиталю на Познанской. А ведь вы были такими молодыми… Практически детьми. Те, варшавские, осколки у меня и сейчас — в ногах. Теперь, наверное, навсегда. Их уже не вытащить.
Мне тогда даже стыдно было, что меня на носилках должны нести девочки. Позже, в госпиталь, Вы принесли мне мандолину и что-то из еды (Вы были вместе со связной «Жигой» (Gigą)). Это было 30.08.
Я был очень благодарен вам, потому что у меня не было никого из родных, а вы для меня были как сестры.
Всё. Всё это в памяти. Но очень трудно написать об этом на бумаге.
Григорий".
«Ванька» умер в 1977-м, там же, в далекой от России и Польши Австралии. Сердце. Уже после его смерти «Зоська» ездила в СССР к его родным. Принимали ее очень сердечно, благодарили.
Вот такая история. Грустная. Хотя и со счастливым концом. Выжили ведь! Многим тогда в восставшей Варшаве не удалось вытащить у судьбы такой вот счастливый лотерейный билетик, доставшийся «Ваньке» и «Зоське». Но война… Война, проклятая! Она могла ломать людские судьбы, даже оставляя их в живых…
Почти не осталось тех, кто скажет:"С той войны не вернулся мой брат, сестра, любимый,любимая." Мало осталось тех, кто может сказать:"Из-за той войны я никогда не видел своего отца." Сейчас говорят:"Мой дед(прадед) воевал на той войне" Великая Отечественная, Вторая Мировая -эта война сломала такое количество людских судеб, что это переросло в переломы судеб государств. Но это общечеловеческое несчастье состояло из несчастий отдельных человеческих судеб. Огромное спасибо всем, кто до сих пор копаясь в земле, копаясь в архивах, беседуя с редкими, оставшимися в живых участниками тех событий,исполняет наш общий долг памяти.
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Большое спасибо, Олег, за такой замечательный и проникновенный отзыв.
0 Ответить
Григорий Чугаев. Фотография, присланная им Софии Михальской (Шарух) из Австралии.
0 Ответить
София Михальская (Шарух). Бывшая санитарка батальонов "Заремба" и "Милош" (подпольный псевдоним "Зоська").
0 Ответить
Небольшой отрывок из воспоминаний героини этой статьи - Софии Михальской (Шарух, «Зоська»). Мне он показался заслуживающим внимания не только потому, что это - дополнительные черточки к портрету "Зоськи", но и потому, что по нему можно хотя бы отдаленно представить себе, как начиналось Восстание.
Почему я не добралась до пункта сбора.
Санитарный курс я закончила в подполье. Перед Восстанием мой сборный пункт находился на Охоте (1). Мы были на казарменном положении до 29 июля, но 30-го нас отослали по домам и предупредили: ждать часа "W"(2).
Первого августа около 16.00 дом, в котором я жила (Эмилии Платер, 8 - Emilii Plater, 8), оцепили немцы. Всех жителей вывели во двор, приказали нам лечь и направили на нас автоматы. Мы лежали лицами на бетоне, в пыли, молча, не двигаясь. Время тянулось необыкновенно медленно - секунды растягивались в минуты, а минуты - в часы. Мы ожидали залпа, который почему-то задерживался...
Мы не ждали спасения. Не знали, что на фабрике, находившейся в непосредственном соседстве с нашим домом (Эмилии Платер, 10 = Emilii Plater 10), были уже бойцы AK. Неожиданно на улице загремела стрельба! Немцы выбежали на улицу. Мы были спасены.
Восстание началось. Но у меня уже не было возможности добраться до определенного мне пункта сбора на Охоте. Я осталась в Срудмесьце.
++++++++++++++
(1) Охота - район (дзельница) Варшавы, расположенный в центре города. На северо-западе граничит с районом Воля, на северо-востоке со Срудмесьцем, на юго-востоке с Мокотувом, на юге и юго-западе с Влохами.
(2) час "W" – начало Восстания – 17:00 01.08.1944 г.
+++++++++++++
Источник: блог beret w akcji2 (http://beret-w-akcji2.salon24.pl/)
0 Ответить
Не только портрет "Зоськи", не только начало Восстания, но и характеристика оккупации.Когда могут собрать какое то количество людей и, без объявления причин, расстрелять их по желанию власти.
Это должны знать все, что бы не было разговоров о том, что немцы несли порядок.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Да, Олег, согласен.
В той же части воспоминаний, в которой они характеризуют начало Восстания, мне бы хотелось обратить внимание на следующее:
1. Несмотря на то, что решение о начале Восстания было принято НАКАНУНЕ ВЕЧЕРОМ, немцам был известен час "W" и они попытались провести ряд превентивных мероприятий. Иначе почему дом, где жила София, оцепили ЗА ЧАС до начала Восстания?!
2. 30.08 (т. е. за два дня до начала Восстания!) командование АК ещё колебалось - начинать ли Восстание или нет. Ничем иным не объяснить то, что люди, находившиеся на казарменном положении, были распущены по домам.
3. Отрывок - один из примеров органиционных сбоев начала Восстания. София была не единственным бойцом АК, которые так и не смогли добраться до намеченных им пунктов сбора. В т. ч. и потому, что время от принятия решения о начале Восстания до часа "W" было небольшим и связные чисто физически не смогли оповестить всех...
0 Ответить
Олег Силантьев , Вообще Вы правы, но реакция и поведение немецкого командирования после начало восстания 1.08.44 были крайне неожиданными. Понятно, что это были сверхубийцы, которые убивали и газировали миллионы евреев и славян. Но они во время тяжелейших боев, с неизвестным пока еще результатом, занимались расстрелами гражданского населения (за первую неделю убили ок. 60 тыс. женщин и детей), не щадя при этом патронов и закончиваевшегося уже у них топлива (из-за его недостатка проиграли войну)- очень нерационально как не расчётливых немцев.
Вопрос - а во время сталининградских и харьковских (1941-43) боев немцы занимались подобными массовыми расстрелами местного населения, или не было у них времени?
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Вопрос - а во время сталининградских и харьковских (1941-43) боев немцы занимались подобными массовыми расстрелами местного населения, или не было у них времени? -- ответ -- Да, занимались - и намного больше, чем в Варшаве.
В Киеве еще с осени 1941го года расстреливали по 100 заложников за каждого раненного или убитого немецкого солдата. Просто хватали на улицах первых попавшихся - и расстреливали.
В Сталинграде Люфтваффе устроила огненное торнадо. В этом негасимом костре заживо сгорели многие тысячи местных жителей и неизвестно какое количество (десятки тысяч) эвакуированных, бежавших от фашистов. И так было везде.
Уже летом 1944 года немцы, окруженные в Могилеве, перед тем, как пойти на прорыв, послали команды огнеметчиков - сжечь в городе то, что горит.
0 Ответить