• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Работа, карьера, бизнес
Игорь Ткачев Грандмастер

Работа: стоит ли гореть и сгорать?

Работа… Рутина. Болото. Трясина. Пока работал во все лопатки, доказывал, показывал, вносил предложения, проявлял инициативу — был повсеместно нелюбим, неоднократно посрамлен и прилюдно бит. Не мог понять — почему?

Gemenacom, Shutterstock.com

Стоптал две пары туфель за три месяца — так усердно работал, не вылезал из цехов, бегал по клиентам. Все только шипели вслед: «Выскочка! Выпендрила! Кто ты такой?!» Потому что хотели спокойной, инертной жизни. Чтобы не трогали. Не беспокоили. Как раньше. Потому что что только не сделаешь ради того, чтобы ничего не делать.

А как только перестал бегать, показывать, доказывать, плюнул на все, в душе послал всех к чертям собачьим и сиднем сел за свой заваленный бумагами стол, коллеги успокоились и даже полюбили.

Теперь сижу, в первой половине дня бумажку с левого края стола перекладываю на правый, а во вторую — ту же бумажку с правого края стола — на левый. Морщу лоб, делаю умный, задумчивый вид, по десять раз набираю какой-нибудь номер, а потом кладу трубку, словно занято, или решаю пустячные вопросы с заправкой принтерных картриджей или приобретением факсимильной бумаги так, словно собираюсь скупить все акции Билла Гейтса, продать их, а вырученные деньги вложить в швейцарские банки. Директор, увидав эвересты бумажек на моем столе, замечает: «Ну вот, теперь и Смельчаков заработал на всю мощь». И все сладко льстиво улыбаются директору, словно верят тому, что тот говорит.

Пока был честен и говорил правду — не любили, не верили и даже ненавидели. Как только стал юлить и привирать — появилось доверие, люди заявили: «Свой человек». Раньше стоило зайти в какой-нибудь кабинет, где все зевают, и невинно поинтересоваться: «Что, работы нет?» Чтобы услышать возмущенное: «Что ты, что ты? Мы продохнуть не успеваем, а ты тут! Иди, откуда пришел!» А теперь стоит зайти в какую-нибудь сонную курилку и сказать: «Что, трудимся изо всех сил? Нельзя так переутруждаться, нельзя». Чтобы услышать: «Да, мы такие. Иначе не можем».

По пути назад повстречал коллегу, женщину с претензией на лице, неторопливо ковыляющую вверх по лестнице. Она покинула свое рабочее место полчаса тому, и за десять минуть до этого я видел ее в другом крыле здания, оживленно сплетничающую со своими подружками. «Ну вот, весь завод, наверное, обошли», — говорю ей игриво, без инсинуаций и аллюзий. А в ответ слышу: «Смельчаков, ты, когда говоришь, головой иногда думаешь?» И все это с видом посрамленной весталки, оболганной и оклеветанной. И вновь наблюдаю, как ее неуклюжая фигура удаляется в другом от нашего кабинета направлении. Наверное, пошла по рабочим вопросам.

За имеющиеся в моем распоряжении десять секунд вне работы задаюсь своим извечным вопросом: почему люди все время лгут и лицемерят и часто, услышав правду — либо дико возмущаются, либо чувствуют горячую неловкость во всем теле: в глазах возмущение, в членах нетерпение? На вопрос секретарши директора «Как дела?» отвечаю правдиво: «Плохо», и вижу рассыпавшееся по ее лицу разочарование. «Да нормально, нормально», — приободряю я потерянную секретаршу.

Случайно узнал, что директор в больнице. Вначале было пожалел, по-человечески, а сегодня его видел: замечательно, подлец, выглядит. И даже для больного как-то слишком весел. Даже завидно стало, что он, больной, выглядит лучше меня, здорового. На больничном также и наш начальник отдела, по совместительству сын директора. Наверное, это у них зараза какая-нибудь. Или семейное. Правда, от него и на работе пользы не так уж много. Разве что приятно глазу от его стильных костюмов с радужными галстуками. Да и то, не моему.

Ужасно поссорился с Марией Александровной. Вернее, она со мной, так как я человек неконфликтный, если меня не трогать. Ту задело, что на ее вечную болтовню по всем рабочим телефонам одновременно я игриво поинтересовался: «Уже закончили личные дела обсуждать?» Что тут началось! Едва начальник отдела удалился на обед, меня пообещали убить, кастрировать и колесовать. На мой невинный вопрос «За что?» мой внезапный оппонент захлебнулась от возмущения и негодования. После чего я поспешил ретироваться вслед за начальником отдела в столовую, а вернувшись десять минут спустя, снова застал Марию Александровну на весь этаж обсуждающую уже моё беспардонное поведение с каким-то не то Васей, не то Ваней по рабочему мобильнику. Хотел было ляпнуть: «Рабочий телефон ухо не жмет?», но неимоверным усилием воли удержался. Пожал плечами. Решил не вмешиваться. Правда, после работы мне досталось уже и от напарницы Марии Александровны, которая быстро во всем разобралась и встала на сторону подруги. Всю дорогу меня воспитывали и стыдили вдвоем.

Задался вопросом: «Стыдили кто и за что?» Одна — вечно по телефону сплетничает. Другая сплетничает не по телефону, но также болтается на всех углах — наверное, по работе. Расстался с ними в отзвуках эха по мою бедную душу. Послал их мысленно далеко, так как ни черта не понимают. Завтра снова на работу. День, судя по всему, предстоит тяжелый. Надо будет выспаться…

Статья опубликована в выпуске 1.01.2014
Обновлено 22.07.2020

Комментарии (23):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети: