• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Законы и безопасность
Галина Резапкина Мастер

Закон и/или совесть? Шервуд, «Остров Локк»

В романе нашего современника и соотечественника Тома Шервуда «Остров Локк» есть глава, посвященная жизни пиратского сообщества. Власть в лице губернатора острова успешно «разруливает» многочисленные конфликты и наказывает виновных на основе показаний монахов, которые имеют одну удивительную особенность: они никогда не лгут. Поэтому их свидетельство (а они видят все, потому что это — их работа) равносильно приговору.

Такая вот у них там вертикаль власти. Конечно, монахи, эта ходячая совесть острова, никому не нравятся. Но пираты — не идиоты. Они понимают, что иначе скатятся в беспредел, где победителей не будет.

Отношения между людьми регулируются внешними требованиями — законами, этическими и правовыми нормами, оформленными в виде кодексов и заповедей, выработанных человечеством, и внутренней потребностью им соответствовать (совестью). Дефицит внутреннего обычно компенсируется внешним. Простой пример: использование видеокамер на дорогах и в общественных местах, безусловно, снижает число правонарушений и упрощает работу контролирующих органов. Но усиление внешнего контроля — вынужденная мера, вызванная ослаблением внутренних регуляторов. Это — тупиковый путь, потому что, во-первых, невозможно постоянно контролировать всех, во-вторых, любую технику можно обмануть, в-третьих, в монитор смотрят не патологически честные монахи, а обычные люди.

Человеку, не имеющему внутренних регуляторов, закон противен, как намордник или клетка — хищнику. Внутренние регуляторы слабеют, когда снижается значимость этических запретов, когда размываются представления о добре и зле, общие для всех культур и религий. Рассогласование между внешними и внутренними регуляторами поведения — причина внутриличностных и межличностных конфликтов. Нарушение тонкого равновесия между внутренними и внешними регуляторами поведения одного человека способно привести к личной трагедии, каждого — к трагедии национальной, а затем и общечеловеческой.

Природу конфликта между законом и совестью в середине прошлого века исследовал американский психолог Лоуренс Колберг, автор теории морального развития. Колберг считал, что до пяти лет ребенок не имеет никаких представлений о морали. На стадии нравственного реализма (5−7 лет) дети судят о нравственности поступка, исходя из его ближайших и очевидных последствий — награды или наказания — благодаря чему закладываются представления о том, что такое хорошо и что такое плохо.

На этом уровне находятся и взрослые, чьи поступки определяются страхом наказания (выговор, штраф, лишение прав, уголовное наказание и т. п.) или желанием получить награду (благодарность, премию, орден и т. п.).

На более высокой ступени морального развития человек поступает так, как этого требуют писанные (закон) или неписанные (общественное мнение) правила. Теоретически этот уровень достижим для подростков старше 12 лет. На практике до него далеко даже многим взрослым.

На следующем уровне человек делает нравственный выбор на основе своих внутренних убеждений, которые могут не совпадать с общественным мнением или законом, даже если за этот выбор приходится дорого платить. Колберг считал, что до него доходят лишь избранные, к которым относил Мартина Лютера Кинга, Махатму Ганди и, вероятно, себя, поскольку не отличался законопослушным поведением. Идея конфликта между законом и совестью возникла не на пустом месте: во вторую мировую войну Колберг рисковал своей жизнью, перевозя еврейских эмигрантов из фашистской Европы в Палестину.

В здоровом же обществе закон и совесть не противоречат, а подкрепляют друг друга, рождая эффект синергии.

Тему закона и морали, поднятую Колбергом, развивают отечественные исследования, согласно которым всех людей можно разделить на три группы по характеру их отношения к запретам (Наумов А. В., Российское уголовное право). Первую группу составляют граждане, которые не совершают преступлений потому, что это противоречит их внутренним убеждениям. Во вторую группу входят граждане, которые не совершают преступлений именно потому, что опасаются уголовного наказания. Третью группу образуют лица, которые совершают преступления, несмотря на угрозу наказания и наличие уголовно-правовых запретов. Численность этой группы неуклонно возрастает. Именно таких людей имел в виду Чарльз Диккенс, опровергая воспитательную роль смертной казни: «Из ста шестидесяти семи человек, приговоренных в Англии к смерти, только трое не видели смертную казнь».

Чуть ли не ежедневно мы слышим об убийствах, погромах и актах вандализма, которые происходят, казалось бы, в благополучных странах. Не об этом ли пытался предупредить нас Уильям Голдинг, автор самой мрачной антиутопии XX века, удостоенной в 1983 году Нобелевской премии «За романы, в которых обращаются к сущности человеческой природы и проблеме зла»?

На острове, придуманном английским писателем, жили не убийцы и грабители, скрывающиеся от правосудия, а дети из респектабельных английских семей. Тем страшнее стремительное озверение людей, скинувших «оковы цивилизации», эти «глупые и никому не нужные нормы и правила». Название романа «Повелитель мух» (так буквально переводится имя Вельзевула — властителя ада, олицетворения зла) отсылает нас к вечному сюжету искушения свободой и властью.

Райский остров, где есть все для счастливой и беззаботной жизни, стараниями колонистов превращается в ад, потому что целью существования становится не спасение, а борьба за власть.

Голдинг показал, что ждет человечество, которое утратит человечность. Может быть, смысл пророчеств как раз и заключается в том, чтобы они не сбылись?

Статья опубликована в выпуске 8.09.2011

Комментарии (21):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети:

  • Комментарий удален
  • Сергей Ручкин Сергей Ручкин Дебютант 21 августа 2011 в 12:50 отредактирован 21 августа 2011 в 12:51 Сообщить модератору

    Галина Резапкина: ***Третью группу образуют лица, которые совершают преступления, несмотря на угрозу наказания и наличие уголовно-правовых запретов. Численность этой группы неуклонно возрастает. Именно таких людей имел в виду Чарльз Диккенс, опровергая воспитательную роль смертной казни: «Из ста шестидесяти семи человек, приговоренных в Англии к смерти, только трое на вопрос напутствовавшего их священника, видели ли они смертную казнь, ответили «нет».***

    Я попробую опровергнуть Диккенса.
    Кинологи, выводя новую породу собак, отбраковывают щенков, которые не имеют тех качеств, которые хотели бы видеть кинологи в новой породе. Так, чтобы вывести дружелюбную и миролюбивую породу, кинологи отбраковывают всех агрессивных щенят. Как они это делают? Очень просто: уничтожают их. И в результате уничтожения агрессивных щенков выводится дружелюбная и миролюбивая порода собак.
    Так же и в человеческом обществе: чем больше мы уничтожим агрессивных преступников, тем дружелюбнее и миролюбивее станут люди. Это подтверждается практикой. Китайцы - наиболее миролюбивый и дружелюбный народ, потому что с преступниками там не церемонятся - их отстреливают толпами на стадионах.

    В подтверждение моих слов приведу фразу из учения Христа: "Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь".
    Вам, Галина, как психологу и филологу, будет интересен мой взгляд на Библию и учение Христа, который резко отличается от традиционного. Ознакомиться с ним сможете в моём блоге.

    • Сергей Ручкин, вы предлагаете маденцев тестировать и уничтожать не прошедших тесты? Уничтожение взрослых преступников ведь нсмысла не имеет )недаром уничтожают щенков, а не врослых собак) - многие уже успеют "размножиться"? А пример с китайцами - такой же ложный вывод. Ведь толпами отстреливают взрослых преступников, у многих из которых уже есть "помёт" (следуя вашей аналогии). Значит, срабатывает устрашение. Но заметьте: несмотя не бесцеремонное отношение к преступникам, преступность в Китае была, есть и будет. А вы еще не знаете, сколько граждан Китая сидят в российских тюрьмах за очень и очень жестокие преступления. Значит, несмотря на вековые старания вывести "добрых и миролюбивых", ничего не получается. Так что ваши выводы, уж извините, выглядядт не просто некорретно (стая животных и общество людей, так или иначе различаются, хотя аналогии и можно увидеть), но просто бредово.

      Оценка статьи: 5

      • Татьяна Гусева, Вы знаете другой способ борьбы с преступностью?
        Поделитесь...

        • Достаточно обеспечить неотвратимость наказания.

          Тогда оно, даже не особо жестокое, станет мощным барьером для преступников.

          Если украл-втюрьму, и даже выпить не успел, и без вариантов - красть никто не станет.

          • Сергей В. Воробьев, не согласен с Вами.
            Уже сейчас для некоторых преступников тюрьма - как дом родной. Они не считают тюрьму наказанием. Это Вы считаете тюрьму наказанием, а они так не считают.
            Если немного пофилософствовать, то придём к такому выводу: мы, свободные люди, являемся рабами тех, кого мы содержим в тюрьмах, а преступники являются нашими господами, ибо сидят на шее налогоплательщиков, то есть на нашей шее. И преступники это хорошо понимают и не боятся наказания тюрьмой.
            Поэтому говорить только о неотвратимости наказания нелепо. Необходимо жестокое наказание - такое, которое соответствовало бы мере вины преступника. Смертная казнь нужна обязательно.

            • Сергей В. Воробьев Сергей В. Воробьев Комментатор 17 сентября 2011 в 18:57 отредактирован 17 сентября 2011 в 18:59 Сообщить модератору

              Уже сейчас для некоторых преступников тюрьма - как дом родной. Они не считают тюрьму наказанием.

              В нашем исследовании это ничего не меняет.

              мы, свободные люди, являемся рабами тех, кого мы содержим в тюрьмах

              Чтобы это изменить, необходимо обеспечить неотвратимость наказания.

              И преступники это хорошо понимают и не боятся наказания тюрьмой.

              Нам, свободным людям, не надо чтобы преступники боялись тюрьмы.

              Нам надо, чтобы преступники в ней сидели.

              Всякий раз, как только украдут бабушкин чайник, чтобы были пойманы и сидели в тюрьме. Даже не успев его продать и раскумариться. Просто сидели.

              Отсидят, выйдут, украдут - и сразу же снова сядут.

              А не так, как укоренилось веками - воровать, грабить, убивать и насиловать можно ГОДАМИ. А сидят только неудачники.

              Поэтому говорить только о неотвратимости наказания нелепо.

              Спасибо, понятно.

              Необходимо жестокое наказание - такое, которое соответствовало бы мере вины преступника. Смертная казнь нужна обязательно.

              Не нужна. Убив единицы, мы ничего не изменим.

              зы
              далее дискутируйте без меня, лепо и важно
              ))

  • Галина, спасибо за подсказку. Без книг жить не могу, а выбирать сложно: ориентируешься либо на имя, либо на жанр. Шервуда прочту обязательно. Если позволите, одно замечание. Тема статьи - актуальна, начало заинтриговало. Но читая третий абзац, поняла, что потеряла нить рассуждений. Она как будто растворилась среди нагромождения умных слов. Попыталась сформулировать вашу мысль более простыми словами. Получилось. Но заняло довольно много времени. Жаль будет, если читатель, "убоявшись премудрости" сбежит с вашей странички. Статья-то хорошая.
    +4

    Оценка статьи: 4

  • Наказание это не только попытка перевоспитания, но ещё и избавление общества от преступника (на время или навсегда) и месть за совершённое преступление. Кроме того, преступник - дешёвый работник.

  • Галина Резапкина, не читала этой книги . И вообще ,всё очень и очень интересно и глубоко. Вам 5!

    Оценка статьи: 5