• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Магдалина Гросс Грандмастер

Как общаются представители разных поколений?

Часть 2. Дедушка и внуки

Статья посвящается профессору Павлу Панкратьевичу Мельниченко. Он снискал уважение как у коллег, так и у студентов. А вот найти общий язык с домочадцами у него получалось не всегда. В особенности, когда речь шла о самом младшем поколении.

Фото: pixabay.com

Перейти к началу истории

Мало кто знал профессора с другой стороны. Но она была, эта сторона. Павел Панкратьевич даже немного боялся себя другого, но поделать ничего не мог.

Всё началось с рождения у дочери первенца. Тогда ещё они жили все вместе, но мужчина, который разменял седьмой десяток, чаще и чаще ловил себя на мысли, что он не испытывает того щенячье-радостного восторга, который характерен для большинства людей, когда их повышают в семейном статусе.

Первой на это обратила внимание супруга, которая была психологом не только по образованию:

 — Павел, скажи, ты не любишь Максимчика?

Тогда он смутился, начал бормотать что-то уклончивое. Но обмануть Марию Васильевну было делом сложным. И неожиданно для себя самого он решился:

 — Понимаешь, Машенька, ты правильно заметила. Я люблю Максима, но… как бы тебе это сказать…

Павел Панкратьевич помедлил и довёл мысль до конца:

 — Я не смогу полюбить кого-нибудь сильнее, чем Танечку.

Жена продолжала внимательно глядеть на него, и Павел Панкратьевич, полагая, что она ждёт от него дальнейших объяснений, извиняющимся тоном проговорил:

 — Молодой был — куличики готов был строить с ней часами. Гулять, купать, кефиром из её любимой чашки поить. Потом, когда подросла, с уроками то и дело ей помогал. Неужели ты не помнишь, Машенька?

 — Как не помнить? — отозвалась жена. — На родительских собраниях только ты один из отцов и присутствовал. А к Танюше с детства прозвище «папенькина дочка» во дворе приклеилось.

 — Да-да, так и было, — закивал Павел Панкратьевич, радуясь, что жена поняла его правильно. — Любил дочурку больше жизни, души в ней не чаял. И Максимку должен бы любить так же сильно, если не сильнее, но… — он тяжело вздохнул — не могу.

 — Ну, не могу я! — вдруг закричал он со всей силы и вскочил с табуретки.

 — Павлуша, Павлуша, — жена тоже поднялась и схватила его за обе руки, — не кричи. Не нервничай, такое бывает. Подожди, пройдёт время — всё наладится. Мужчины, в особенности, если это отцы взрослых дочерей, иногда трудно отпускают от себя мысли о том, что дочки их сами могут обзавестись детишками. И потом эти детки так же станут взрослыми. Дай срок, всё ещё наладится.

Когда вот только он придёт, этот срок? Уже пять лет минуло после того разговора. У Тани появился второй сын, она уже давно не жила с родителями, навещая их только по выходным дням. Много что поменялось в жизни. Не изменился лишь Павел Панкратьевич.

Максим и Илюша, которых привозили только по выходным, не вызывали у него восторженных эмоций, какие неизменно появлялись на лице Марии Васильевны от общения с детьми их дочери. Единственное, от чего он никогда не отказывался — это от прогулок в парке. Там внуков можно было отпустить побегать, покататься с горки.

Он приветливо махал рукой мальчикам, которые, оказавшись в парке, принимались прятаться друг от друга в деревянных домиках. Улыбался, глядя на детей своей давно ставшей взрослой Танечки, но… На что-то большее его не хватало.

Он честно отбывал на прогулке ровно два часа. Иногда на обратном пути заходил с ребятишками в магазин и к их радости покупал им самые большие пирожные. Потом возвращался домой и скрывался в своей комнате. Чаще садился работать над какой-нибудь научной статьей. Просил Марию Васильевну принести ему стакан крепкого чая и углублялся в работу.

Со стороны это могло показаться странным, он с удовлетворением слушал, как их дом наполнялся детским смехом и визгом. Потом всё стихало — значит, Машенька начинала читать мальчикам их любимую книжку про хомяка Борьку. Или стихи, которые очень любил слушать её любимчик — младшенький Илья.

И Павел Панкратьевич ловил себя на мысли, что он всем доволен и даже почти счастлив, но это счастье он мог чувствовать, только тогда, когда его отделяла от находящихся в квартире домочадцев толстая кирпичная стена.

Если мальчишки врывались к нему в комнату, он выдерживал их присутствие не больше десяти минут.

Больше всего он любил порядок, который всегда царил на его столе. Он неукоснительно соблюдал его. Сам протирал стол, лампу, стакан с письменными принадлежностями. В строгом порядке расставлял и раскладывал вещи. Но как только Максим или Илья хватали ручки, передвигали часы или нечаянно ломали тонко отточенные карандаши, на лице Павла Панкратьевича появлялось несчастное выражение.

 — Маша! — кричал он из комнаты. — Возьми детей! Я не могу работать!

Супруга помогала слезть с кресла Илюше и брала Максима за руку. При этом она произносила:

— Пойдёмте, мои родненькие. Видите, дедушка занят? Не мешайте ему писать.

Дверь закрывалась, в комнате снова становилось тихо. В стакане остывал недопитый чай. Павел Панкратьевич делал глоток, брал ручку и принимался что-то писать размашистым почерком. Слушая детские голоса, которые доносились из-за закрытой двери, он снова улыбался. При этом ловил себя на мысли, что он был вроде как со всеми и в то же время один. Его это устраивало. Он любил свободу.

Павел Панкратьевич знал, что следующий день будет совершенно не похожим на сегодняшний. Он придёт на работу, проведёт на кафедре собрание — «пятиминутку». Потом начнутся занятия, он пообщается со студентами, которые во все глаза будут будут смотреть на своего обожаемого профессора. Если позволит время, он непременно поведает им о чём-нибудь интересном.

В последнее время он увлёкся орнитологией, знал названия таких птиц, о существовании которых раньше даже не помышлял. Ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие рассказывать о перелетающих через Атлантический океан полярных крачках. Летящие в Арктику маленькие птички только в одну сторону преодолевали расстояние около 18 000 километров. Внутренняя сила этих птиц одновременно удивляла и восхищала Павла Панкратьевича.

В глубине души он упрекал себя за то, что у него не получалось найти правильного подхода к малышам-внукам. «Надо же, — упрекал он сам себя, — целых два языка знаю, а с Таниными мальчиками не могу поговорить ни на одном!»

Но только на работе, где его окружали взрослые, серьёзные люди, он чувствовал себя как рыба в воде. И мысли о старости, которые настырно лезли в голову дома, в лекционном зале или аудитории не появлялись.

Он знал, что на ближайшие пять дней жизнь снова войдёт в привычную колею. Жизнь, где не надо сюсюкать и придумывать какие-то игры, попеременно изображая то кошку, то собачку, то лошадку. Ему было проще общаться с теми, кто уже закончил школу. С теми, с кем он мог общаться практически на равных.

«Студенты, — думал он в такие минуты, — это ведь тоже дети, но, по счастью, дети взрослые».

Статья опубликована в выпуске 26.04.2022

Комментарии (6):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети:

  • И, все же, внукам повезло с дедушкой. Они подрастут, их начнет в тайне (кто же в этом признается?) тяготить чрезмерная опека бабушки, они будут скептически относиться к ее восторгам, адресованным в первую очередь любимым малышам, а не их достижениям, зато дедушка станет их лучшим другом, поймет повзрослевших мальчишек. Это очень хорошо, когда в семье есть и те, для кого ты всегда маленький, и те, кого понял с возрастом, и нашел в его лице интересного человека.

    Оценка статьи: 5

    • Магдалина Гросс Магдалина Гросс Грандмастер 27 апреля 2022 в 21:45 отредактирован 27 апреля 2022 в 21:46 Сообщить модератору

      Здравствуйте, Карл.
      Спасибо Вам за такой хороший комментарий. Я, если честно, сама воспитанная бабушкой, которая прошла всю войну, и не привыкшая к разного рода "муси-пуси", тоже не люблю такого отношения к детям.
      Профессор очень расстраивался, что не мог "подобрать ключи" к малышам-внукам. Если бы Вы видели порой его лицо! Но это продолжалось недолго. Со студентами он находил общий язык, чуть ли не с первого занятия. Такой вот был человек. И внукам, когда они стали постарше, действительно очень повезло.

  • Дорогая Магдалина, с удовольствием читаю ваши жизненные зарисовки.
    Что ни человек, то целая история, так оно и есть.
    Спасибо!
    С теплом,

    Оценка статьи: 5

  • Магдалина, я как про своего папу читала. Почётное звание деда он получил 15 лет назад. Ни разу не был замечен в проявлении телячьих нежностей к внуку). А вот бабушка осуществляла "муси-пуси" по полной программе. И вот сейчас внук очень любит проводить время с дедом. Думаю, что он видит в нём то, что и я вижу в своём отце: серьёзность, рассудительность, спокойствие, выдержку и готовность сделать то, что от него требуется, по максимуму и без суеты.
    Счастлив тот ребёнок, у которого есть заботливая бабушка, вечно переживающая за своего внука, и надёжный взрослый друг в виде деда, который если и переживает, то не покажет виду, тем самым уравновешивает систему)))

    Оценка статьи: 5

    • Спасибо Вам, Ольга.
      В общем-то это и неудивительно. Все эти "сладенькие" нежности ребёнку нужны до определённого возраста. А потом детки вырастают - и им уже интересен более взрослый мир.
      То, что Вы увидели своего папу - меня очень радует. Радует то, что мой (кстати, непридуманный) герой, оказывается, не один такой!
      Видели бы Вы, как он иногда переживал, когда приходил в институт! Когда дала прочитать этот рассказ знакомым, большинство неодобрительно качали головами: "Надо же! Какой сухой и чёрствый человек!" А он не сухим был, просто любил детей по-своему, без излишних "мусей-пусей".
      А как преподаватель - так вообще отличный человек был. Но это уже другая история.