Что подарили космонавту Пацаеву в его последний день рождения?

Сколько раз они представляли себя буденовцами и горько сожалели о том, что родились слишком поздно и не застали романтических будней Гражданской войны. Кто тогда мог предположить, что спустя совсем немного времени им предстоит провожать на фронт своих отцов и старших братьев? В первые же дни страшной войны простился с семьей и Иван Пантелеевич Пацаев. Дети с нетерпением ждали фронтовых треугольников, но их пришло очень мало. Знали, что отца назначили политруком зенитно-артиллерийского дивизиона, что он защищает Москву. А потом вдруг письма приходить перестали, зато ударила всех беда: похоронка. В ней сообщалось, что И. П. Пацаев геройски погиб 16 октября 1941 года, защищая Москву.

За себя и за отца

Витька хотел бежать на фронт, но мудрый дедушка отговорил: сначала ты должен получить военную специальность, научиться бить фашистов, а потом уже и уезжать можно. И подсунул внуку книгу о легендарном летчике Валерии Чкалове. С этой книжкой мальчишка не расставался, перечитывал ее очень часто. А потом боль от потери отца несколько притупилась: Виктор большую часть времени проводил с дедушкой, конюхом. Дедушка доверял внуку и его друзьям водить коней в ночное, а потом мальчишки наперегонки возвращались в город.

…Закончилась война, Мария Сергеевна, красивая молодая женщина, смирилась со своей болью, все свое внимание уделяла детям. И была очень огорчена, когда Витя сообщил ей, что собирается поступать в суворовское училище. Потерявшая мужа, она не нашла в себе силы расстаться и с сыном, не пустила. Совместными усилиями с дедушкой парня отговорили. А спустя год она пришла домой очень задумчивая, и на вопрос сына: «Что случилось?» объяснила ему по-взрослому: «Хочу с тобой посоветоваться: у нас очень хороший человек один мается с четырьмя детишками, жену похоронил. И ему трудно, и нам нелегко. Как ты посмотришь на то, чтобы мы к нему переехали?».

Виктор выскочил из комнаты и хлопнул дверью: разве это не предательство по отношению к геройски погибшему отцу? Побежал к дедушке, а тот рассудил так: оно-то, конечно, больно, но когда встречаются два израненных человека, это может быть и к лучшему. Тем более, что Ваня человек душевный…

Ирония судьбы: отчима звали Иван Иванович Волков. А его однофамилец Владислав Волков станет спустя годы, в 1971 году, одним из членов экипажа космического корабля «Союз-11». Но кто же тогда загадывал так далеко?

Мечта дается так непросто

В 1948 году семья Волковых-Пацаевых перебралась из Казахстана в Калининградскую область, в небольшой городок Нестеров, что находится на государственной ныне границе между Россией и Литвой. Отчима Виктора назначили на должность начальника сберкассы, Мария Сергеевна устроилась продавцом, все дети пошли в школу. У братьев — Виктора и Анатолия — появились схожие интересы: оба начали увлекаться музыкой, рисованием. Впоследствии Анатолий Волков стал неплохим художником, а вот Виктор выбрал другую стезю.

Как он позже сам об этом вспоминал: «Учился до старших классов нормально, по всем предметам ровно. Сохранились даже похвальные грамоты. А вот в старших классах стал избирательно подходить к наукам. Заинтересовали математика, физика, астрономия. Полюбил черчение. Наверное, это и определило то, что я стал инженером. Помню, как мы с ребятами из набора линз сделали какое-то подобие телескопа. Получилось. Правда, примитивный телескоп вышел, но мы были рады: звезды к нам вроде стали ближе».

После окончания школы в Нестерове (кстати, сейчас в ней работает музей Виктора Ивановича Пацаева) он отправляется в столицу, в Московский геологоразведочный институт на факультет аэрофотосъемки. Но желающих поступить в это учебное заведение было слишком много, а мест недостаточно, в общем, баллов, полученных Виктором на вступительных экзаменах, оказалось недостаточно. Встал вопрос: как быть дальше? Возвращаться домой вроде бы стыдно, терять год — не хотелось бы…

Все разрешилось само собой. В Пензенском индустриальном институте проходной балл оказался ниже, и Виктору предложили сдать документы на факультет точной механики, где открылось отделение счетно-аналитических машин. Пацаев уходил туда с мечтой через год опять вернуться в геологоразведочный институт. Но будущая профессия инженера точных приборов, в конце концов, завлекла его. Через год Виктор решил никуда не уходить…

Тем более студенческая жизнь в Пензе оказалась просто кипучей. Пацаев увлекся спортом: фехтовал на рапирах, писал статьи в газету «Молодой ленинец», причем они были настолько увлекательно написаны, что его каждый раз после блестящей публикации пытались «сманить» в журналистику. А разве научная работа была для него менее привлекательной? И в этом плане будущего космонавта оценили, предлагали остаться на кафедре, а когда он отказался, по распределению направили в святая святых — в Центральную аэрологическую обсерваторию Гидрометслужбы СССР. Здесь молодой специалист активно участвовал в конструировании приборов для метеорологических ракет.

Спустя три года его пригласили в конструкторское бюро Сергея Королева. Но понадобилось долгих 10 лет кропотливой работы, пока главный конструктор не пригласил Пацаева в Центр подготовки космонавтов. Сказать, что он был горд — значит ничего не сказать: покорителей космоса тогда не насчитывалось и два десятка человек.

«Всему учимся заново…»

Как я уже писал раньше — в полет 6 июня 1971 года должен был отправиться другой экипаж, но судьба распорядилась по-иному: в 7.55 по московскому времени на космическую орбиту стартовали Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев.

Мало кто знает, что сохранились дневники, которые вели космонавты. Сегодня я хочу представить читателям фрагмент из пацаевского дневника:

«Проведен первый телевизионный репортаж. Командира попросили рассказать о нашей работе на станции и каждого из нас о своих первых впечатлениях от космоса. Как-будто удачно. В космосе хорошо изучать вместе с ребятишками географию, астрономию, физику. Видны почти целиком материки, моря, острова. Например, легко угадываются Австралия, Крым, Средиземное море. За 90 минут (это полтора часа) — кругосветное путешествие!

Ноги нам здесь не нужны — плаваем как рыбы в аквариуме. Все вещи уплывают, если их не прикрепить. Неряхам в космосе не место! Интересные особенности, отличные от земных, в питье воды и приеме пищи, в движениях, а также в одежде и способах сна.

Всему здесь учимся заново… Невесомость — это и хорошо, и плохо. Хорошо — это когда работаешь с аппаратурой и легко двигаться. Но страшит возвращение к Земной тяжести. В будущем, наверное, появятся корабли с искусственной гравитацией. Записи по технике. Ножи консервные неудачны — остается стружка при открывании консервов, не годится способ закрытия мешков для мусора. Запах проникает через планки.

Для тумблеров ручек управления нужно сделать предохранительные колпачки. Крайне необходим рабочий пост для ремонтных работ, верстак с инструментами. Свойства резьбовых соединений: разъединяются в невесомости. Освещение в станции недостаточное. Плохо видны надписи у кнопок включения подогревателя питания и у разъема пылесоса. Темно на рабочих постах, особенно в районе поста № 3. Продолжаю ежедневно бриться. Бритва особой конструкции со специальной насадкой для сбора волос. Насадка неплотная, и волос летит, нужно установить рядом зеркало. Физические упражнения вызывают раскачивание панелей солнечных батарей и антенн с амплитудой порядка 5 см…"

19 июня 1971 года во время работы на станции Виктору Ивановичу исполнилось 38 лет.
Телекомментатор из Центра управления полетом поинтересовался у него: «А как товарищи отметили ваш день рождения?». Виктор ответил: «Владислав Волков пронес на борт орбитальной станции репчатый лук и лимон. Мы разделили их на три части».

Это был царский подарок, потому что вся пища у космонавтов была протертая, в тубах. Даже хлеб в виде маленьких кирпичиков был упакован в пакетики. Не допускалось присутствие крошек, которые, летая в невесомости, могли попасть в дыхательные пути.

Что случилось дальше с космическим кораблем — вы уже знаете. Из-за преждевременного открытия клапана произошла разгерметизация спускаемого аппарата. Космонавты погибли…

Остается добавить, что вскоре после гибели «Янтарей» (это — позывной экипажа «Союза-11») в Звездном городке пошла молва, что красивые позывные — названия драгоценных и благородных камней — приносят несчастье их обладателям. Владимир Комаров («Рубин») погиб при посадке в 1967 году, затем в 1970 году неожидано умер Павел Беляев («Алмаз»), и вот теперь погибли «Янтари». Более 20 лет никто из космонавтов не решался носить «драгоценные» позывные. Это табу нарушил только Юрий Маленченко. Он совершил два успешных космических полета (в 1994 и 2003 годах), имея позывной «Агат».

…У Виктора Ивановича остались супруга Вера Александровна и двое детей. Сын Дмитрий и дочь Светлана окончили физфак МГУ имени Ломоносова. Светлана, кажется, преподает в МГУ, а Дмитрий работает в институте космических исследований. В Актобе (Казахстан) и поныне живут мать и сестра Виктора Ивановича — Мария Сергеевна и Галина Ивановна. Галина реализовала то, чего не успел брат — стала журналистом…