• Рубрики
  • |
  • Теги
  • Мнения
  • |
  • Обсуждения
Биографии
Владимир Рогоза Грандмастер
  • 20

За какие басни попал в опалу Денис Давыдов?

Денис Давыдов — единственный русский поэт, говоря о котором необязательно называть имя, достаточно сказать — «поэт-партизан». В русской поэзии его имя стоит особняком. Хотя его поэтическое наследие вмещается всего лишь в тонкую книжечку, но он стал основателем нового направления в поэзии. Его считали своим учителем Пушкин и многие поэты, которые, несомненно, были выше его поэтическим даром. Его стихи в списках ходили по России и заучивались наизусть. Лубки с его изображением можно было встретить в России буквально повсюду — от крестьянской избы до знатного дома. Но был в его творчестве период, который он сам впоследствии не очень-то любил вспоминать.

Джордж Доу, «Портрет Дениса Васильевича Давыдова» (фрагмент), 1828 г. Фото: ru.wikipedia.org

Военная карьера Дениса Давыдова началась в 1801 году, когда он был зачислен эстандарт-юнкером в гвардейский кавалергардский полк. Однако в кавалергардах Давыдов пробыл недолго. Молодой гвардеец с детства отличался независимым характером и был острым на язык. А тут еще и «прорезавшееся» поэтическое дарование. Нет бы, писал любовные элегии и романсы, а он ерничал, язвил и «пускал по рукам» политические басни, в которых, мягко выражаясь, высказывал мало почтения к самодержавию и молодому императору Александру I.

Уже первая басня «Голова и Ноги» сделала имя автора скандально известным. Над головой, теперь уже самого автора, стали сгущаться тучи. Было за что. В басне он делал всем понятный намек, что монарх, плохо управляющий подданными, может от них и пострадать. Понять, кто «Голова», а кто «Ноги» — можно было с первых же строк:
Уставши бегать ежедневно
По грязи, по песку, по жесткой мостовой,
Однажды Ноги очень гневно
Разговорились с Головой:
«За что мы у тебя под властию такой,
Что целый век должны тебе одной повиноваться…»

Естественно, что Голова, как и подобает самодержцу, дает резкую отповедь справедливым упрекам:
«Молчите, дерзкие, — им Голова сказала, —
Иль силою я вас заставлю замолчать!..
Как смеете вы бунтовать,
Когда природой нам дано повелевать?»

На что автор устами Ног делает крамольный вывод:
«Коль ты имеешь право управлять,
То мы имеем право спотыкаться,
И можем иногда, споткнувшись, — как же быть, —
Твое величество об камень расшибить».

Басню переписывали, читали на дружеских офицерских пирушках и в светских салонах. Несомненно, прочитали ее и во дворце. Когда после смерти поэта и министра Державина, бывшего близким к молодому императору, разбирали его архив, нашли список басни. Давыдову «объяснили» недопустимость подобных поступков для гвардейского офицера. Несмотря на явное неодобрение со стороны власти, поэт, приобретший репутацию человека неблагонадежного и дерзкого, стал пользоваться большой популярностью в Петербурге. По молодости он был этому безумно рад, не задумываясь о последствиях.

Окрыленный успехом, Давыдов пишет вторую басню — «Река и Зеркало», в которой не просто обвиняет монарха в жестокости, но и отваживается на откровенную дерзость, восклицая: «Монарх, стыдись!». А затем еще одну — «Орлица, Турухтан и Тетерев». В образе Орлицы без труда узнавалась Екатерина II, которую гвардия боготворила, в злобном и напыщенном Турухтане (болотном петушке) — император Павел I, а в глуховатом Тетереве — молодой монарх Александр I. Басня без особой завуалированности намекала на убийство императора Павла при молчаливом попустительстве его сына, унаследовавшего престол. А закончил ее поэт призывом: «Не выбирать в цари ни злых, ни добрых петухов».

После этой басни долготерпению власти пришел конец. Если первую басню можно было списать на молодость автора, то прямое обвинение императора в причастности к отцеубийству и сравнение его с глупым тетеревом простить не могли. К счастью, вмешались влиятельные родственники, и с Давыдовым поступили на удивление мягко, его отчислили из гвардии и отправили в провинциальный Белорусский гусарский полк.

Давыдов, как водится, хорохорился, но преподанный урок твердо усвоил на всю оставшуюся жизнь. Он стал значительно осмотрительнее, и с вольномыслием, во всяком случае, в стихах, простился навсегда. Теперь в его поэзии зазвучали новые нотки: «Я рожден для службы царской…». А репутация вольнодумца, к которой со временем добавился ореол лихого гуляки-гусара и партизана, так и тянулась за ним всю жизнь, доставляя ему немало хлопот.

Теги: Денис Давыдов, биографии, политика, стихи, литература, история
Статья опубликована в выпуске 17.10.2007
Обновлено 21.07.2020
Что еще почитать по теме?
  • Больше публикаций
  • Свернуть

Комментарии (20):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети: