Желание покрасоваться на публике, демонстрируя драгоценные безделицы, приписывали многим знаменитостям. Среди них — Калигула, испытывавший прямо-таки болезненную страсть к украшательству. Ему удавалось надевать на себя по нескольку килограммов драгоценностей. Драгоценными камнями были украшены даже сандалии императора.
Подобными пристрастиями прославился король Польши Август II Сильный. Все носимые им аксессуары были украшены золотом, алмазами, драгоценными камнями. Ножны, эполеты, шпаги — все было щедро инкрустировано, а за знаменитый зеленый бриллиант «Дрезденский» заплачено 4 тонны золота. Над неповторимым дизайном украшений трудился придворный ювелир начала XVIII века, Иоганн Динглингер.
Большим любителем запонок, да и ювелирных украшений вообще, был последний представитель династии Романовых — Николай II. Николай вел тщательный учет всем своим драгоценностям.
Кстати, настоящий бум популярности мужских украшений пережила Европа в 18 веке. Мужчин охватила настоящая ювелирная лихорадка. Кружевные жабо, сияющие пряжки, перстни, эфесы шпаг, кинжалов — всеми этими атрибутами украшали себя настоящие мужчины-модники. Позвякивающие золотые брелоки привлекали внимание к неотразимому внешнему виду кавалера. Подтверждением этому факту, вероятно, послужила известная история «о подвесках» Александра Дюма. Только в начале ХIХ века ювелирные страсти поутихли. В моду вошли сдержанность и хороший вкус. Модники стали носить не более одного-двух украшений, зато стильных и по-настоящему дорогих.
Известное стихотворение Александра Пушкина «Храни меня, мой талисман» повествует о его любимом перстне-печатке. Достаточно крупное кольцо с сердоликом, украшенное восточной вязью на древнееврейском языке «Симха, сын почтенного рабби Иосифа, да будет благословенна его память», досталось в дар от Елизаветы Воронцовой перед ссылкой в Михайловское в 1824 году. В светских салонах России в это время увлекались талисманами. Привлекательнейшая из женщин перед отъездом влюбленного в нее поэта в ссылку подарила ему перстень с сердоликом. Копия перстня осталась у нее.
На Руси к сердолику было особое отношение. Сердолик называли сардом, почитали за богатые цветовые оттенки. Говорили, что лучший камень тот, который бывает «черно-красен, а при проходящем сквозь него свете — светел и огнен, как гранат». Сердолик считался любовным талисманом. Чтобы сделать цвет камня таинственным, загадочным, восточные ювелиры прокаливали камень в печи, где он впитывал энергетику огня, или выкладывали под жаркое солнце.
В 1825 году Пушкин написал строки:
«Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Пускай же в век сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи желанье;
Храни меня, мой талисман».
Александр Сергеевич приписывал перстню удивительные свойства. Письма запечатывались сургучом с отпечатком камня. Уверенность в том, что перстень хранит его, не покидала поэта до конца дней. Он никогда не снимал его с руки. Сердоликовый перстень на руке Пушкина запечатлен на известном портрете Тропинина. Во время роковой дуэли перстень находился при нем. Перед смертью перстень с сердоликом был подарен Василию Жуковскому. Затем сын Жуковского передал его Ивану Тургеневу, а тот, в свою очередь, завещал Льву Толстому. Но по иронии судьбы кольцо ему так и не досталось.
Полина Виардо отправила кольцо в качестве экспоната в Александровский лицей, в музей Пушкина. В 1917 году кольцо было украдено вместе с другими экспонатами. Было, правда, и еще одно кольцо. Но это уже совсем другая история…
Леонид Котляр, с удовольствием возьмусь за написание статьи на такую важную и очень непростую тему. Возможно, рассмотрю ее в двух...