Война — статьи по теме

22 июня 1941 года фашистские полчища, подмяв под себя практически всю континентальную Европу, ринулись на Восток. Один за другим падали советские города… И, хотя вражеский блицкриг вскоре захлебнулся, первые два года войны стали самыми опасными и морально тяжёлыми для советского народа.

Что там с караваном русских? Ага… Вот они. Два судна. Почему два? Должно было три остаться. Неужели и вторая атака вчера удалась? Нет, не может такого быть. Взрывов не было…

В заключительной статье о книге Виктора Франкла «Сказать жизни „Да“. Психолог в концлагере» мы с вами поговорим об отношении узников лагеря к тем бесконечным унижениям и бесчеловечным условиям, с которыми они сталкивались каждый день. А также затронем тему жизни после освобождения.

Караван где-то рядом. В предрассветных сумерках чуть не выскочили на один из этих чудо-тральщиков сопровождения. Вахтенный заметил вовремя. Да и скорость хода в надводном у нас выше. Ушли. Нырнули. И легли курсом на зюйд-ост.

О голоде в Ленинграде во время блокады знают все. Как свидетельство голода приводят дневник школьницы Тани Савичевой, который большинство людей читают со слезами на глазах, и Пискарёвское и Серафимовское кладбища. Но Таня Савичева умерла в эвакуации 1 июня 1944 года и ничего подтвердить не может, и мы ничего не знаем о происхождении её дневника. Данные о количестве людей, похороненных на кладбищах, отсутствуют.

До чего же удивительными бывают судьбы песен! Особенно тех, которые попадают в горнило истории и причудливым образом трансформируются — меняют текст, наполняются иными эмоциями и содержанием. Вот и некоторые песни, которые сегодня считаются военными, были написаны до войны и совсем по другому

Книга психотерапевта Виктора Франкла «Сказать жизни „Да“. Психолог в концлагере» очень ярко показывает читателю, как под воздействием атмосферы ужаса и ежеминутного страха за свою жизнь, формируются реакции человека на новую для него действительность. Действительность, в которой нет места справедливости и гуманности, а смерть становится рядовой обыденностью.

Всего в 1941 и до весенней распутицы 1942 года из Ленинграда из 3,2 млн. чел., проживавших в Ленинграде до начала Великой Отечественной войны, было эвакуировано не менее 2,2 миллиона человек и эвакуация населения продолжалась.

Семьдесят лет, прошедших с момента первого парада Победы на Красной площади — срок немалый. Сменились поколения, страна, стала историей целая эпоха. Но как отрадно то, что мы по-прежнему храним память о тех, кто внес свой вклад в победу в Великой Отечественной войне.

18 января 1943 года войска Волховского и Ленинградского фронтов соединились. Узенький коридор шириной 8−11 километров, примыкающий к южному побережью Ладожского озера, был очищен от врага. 7 февраля 1943 года из Ленинграда пошёл первый поезд дальнего следования. Связь со страной по суше была восстановлена.

«Человек ко всему привыкает. Но не спрашивайте нас — как». Эта цитата из книги Виктора Франкла «Сказать жизни „Да“. Психолог в концлагере». Первое английское издание этой книги вышло в США в 1959 г. и буквально «взорвало» общественность. За последующие три десятилетия эта книга была выпущена совокупным тиражом более чем 9 миллионов экземпляров и вошла в первую десятку книг, которые наибольшим образом повлияли на жизнь граждан Америки.

В октябре 1941 года 7-я армия под командованием К. А. Мерецкова после 3-месячных боёв и отступлений остановила финнов, усиленных немецкими войсками на реке Свирь с восточной стороны Ладожского озера, не дав им соединиться с немецкими войсками и полностью замкнуть кольцо окружения Ленинграда. Планы немецкого командования были сорваны.

5 мая — день освобождения концлагеря Маутхаузена. В этом концлагере содержались главным образом пленные советские офицеры. Именно они совершили один из самых дерзких

8 июля 1941 года начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер, страстно желавший уничтожить всех славян и делавший всё возможное для их уничтожения (после войны до 1961 года сотрудничал с военно-исторической службой армии США), записал в своём служебном дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землёй, чтобы полностью избавиться от населения этих городов».

Полный разгром немецких войск под Москвой в декабре 1941 года предотвратило вмешательство Гитлера. «Штрафные батальоны», а по-немецки «испытательные части», и были, в частности, по определению Кейтеля, той «беспощадной твёрдостью Гитлера», с помощью которой он не допустил панического бегства своей армии в декабре 1941 года.

Не сибирские дивизии обеспечили возможность перехода в наступление под Москвой наших войск, а резервные армии, созданные Ставкой и подтянутые к Москве перед переходом наших войск в наступление.

В середине ноября 1941 года немецкому командованию казалось, что стоит нанести ещё только один удар и Москва «склонит голову» перед европейскими завоевателями. Фашистское командование 15−16 ноября бросило в наступление две ударные группировки, созданные в первой половине ноября 1941 года, стремясь обойти Москву с севера через Клин-Солнечногорск и с юга через Тулу-Каширу.

Однажды, во время перерыва, я разговорилась с коллегой на тему Великой Отечественной войны и участия наших родственников в ней. Я рассказала ей про своего прадедушку, Фуфаева Тимофея Николаевича, а она мне поведала удивительную историю о своей свекрови Сафроновой Тамаре Федоровне, которая в годы войны была разведчицей в отряде легендарного майора Вихря.