Русские — статьи по теме

«Редкая птица долетит до середины Днепра», — писал когда-то великий русский писатель Н. В. Гоголь. Такой аллегорией он подчеркивал могущество великой реки. Многие века Днепр служил защитой славянским племенам от степных кочевников. Была ли между ними вражда и ненависть, история о том умалчивает, но взаимные набеги совершались регулярно с переменным успехом.

Так порой бывает, что в одной семье видишь «разные векторы» судеб близких родственников. Но зачастую эта «разность» кажущаяся: приглядевшись, замечаешь большую общность. Даже если один брат — ученый-богослов, а второй — основатель журнала «Наука и жизнь».

Родиться через 3 года после отмены крепостного права. Умереть за год до того, как в космос будет отправлен первый искусственный спутник Земли. Пересечь континенты, прожить несколько исторических эпох — и остаться самим собой. Это все — про Александра Гречанинова.

Все люди разные. И даже внутри одной нации не найти двух абсолютно похожих друг на друга человек. Но никого это не останавливает. И в результате, как среднеарифметическое от полного набора психологических и эмоциональных признаков, характеризующих тот или иной народ, появляются устойчивые стереотипы. Французы, мол, страстные, немцы — педантичные, англичане — чопорные.

Была у меня в школе соседка по парте. И не в каком-то там первом или шестом классе, когда, хочешь не хочешь, но сидишь с тем, с кем скажут. Нет, меня классная к Мельке отправила, когда мы уже комсомольцами были. Как бы на перевоспитание. Чтобы она, вся такая культур-мультур — скрипачка и солистка ансамбля народной песни и пляски — на меня, разгильдяя и дебошира, положительно влияла.

20 ноября 1910 г. исполнилось 100 лет со дня смерти великого русского писателя, философа и публициста Льва Николаевича Толстого. Все мы помним, какой был шум и гам по поводу круглой даты со дня смерти А. С. Пушкина (2007 г.). А что же Л. Н. Толстой? Неужели фигура помельче? Где шум, где громкие крики и восхваления?

Успех, свалившийся на АКВАРИУМ в начале перестройки, имел и свои негативные стороны. Борис Гребенщиков* (БГ) всё-таки стал тем «героем», от роли которого он открещивался в песне «Движение в сторону весны».

Поле для игры в лапту у стен Кремля. Играют бандиты, оборотни в погонах, продажные чиновники и банкиры. Никто не курит. Невдалеке пасутся медведи. Официантки разносят квас, морс и пельмени. Звучит «Калинка», игроки достают мобильные телефоны «Вятка-автомат». Всем приходит одинаковое сообщение: «Самовар прилетает завтра». Бандиты, оборотни в погонах, продажные чиновники и банкиры смотрят друг на друга, звучит тревожная балалаечная мелодия.

Есть разные позиции в вопросе, имеет ли значение для творчества то, каков в частной жизни сам творец. Кто говорит: не имеет никакого значения, а кто с негодованием отвергает любого автора, который допустил бытовую распущенность. И все по-своему правы…

Вернёмся к планиде Кокорева. Он умел и любил рисковать, но многим это не нравилось — наверное, из зависти. Коммерсант и бывший профессор Ф. Чижов отмечал необузданность его «грандиозных фантазий, чисто американских затей».

Никогда бы не подумалось, что экс-советский нонконформист может выглядеть так: темно-синий пиджак заграничного покроя, изящная бородка, деликатная статура. Казалось бы, бывший борец с социалистической идеологией должен и сегодня иметь горящий взор и разорванную на груди рубаху. Нет, Эрик Владимирович имеет вид вышколенного европейца. Или рафинированного русского интеллигента. Кому как угодно.

С Иннокентием Суворовым я познакомился в Покровском храме — единственной в Харбине действующей православной церкви. Высокий стройный мужчина с густой зачесанной назад шевелюрой и располагающим лицом приходил в храм каждое воскресенье. Во второе или третье воскресенье я счел возможным представиться, и мы обменялись рукопожатиями и именами.

Достаточно долго существовало понятие «совчел» — советский человек. Летом совчелы ходили на байдарках, пели «Изгиб гитары желтой…», катались на прочных советских велосипедах. А тот, кто был не в отпуске, потягивал пиво и квас из бочек и вытирал испарину со лба клетчатым советским платочком. А чем же занимается летом «росчел» — человек российский?

Все знают, что Стамбул — город контрастов. Но он еще и интернациональный город, город многих-многих языков. В том числе там и русские — и жили, кто там работал, и были, кто там бывал наездами.

Конечно, каждая личность является единственной в своем роде. Но если я вас попрошу представить немца (итальянца, грузина и т. д.), вы очень легко и четко это сделаете. Мы не фашисты, но разницу между нациями все-таки видим. Это происходит потому, что у каждой национальности есть свой менталитет.

Лето 1992 года. Еще недавно мощный Советский Союз уже называют бывшим. Россия стремительно теряет международный вес, между еще вчера «братскими республиками» идет процесс «перетаскивания одеяла», слегка прикрытый громкими заверениями политиков о нерушимости и вечности прежней дружбы. За всей этой суетой со снисходительной усмешкой наблюдает Дядя Сэм, демонстрируя при каждом удобном случае свое миролюбие.

«Все, что могло бы парализовать революцию, все пришло на помощь Колчаку. И все это рухнуло, потому что сибирские крестьяне, которые менее всего поддаются влиянию коммунизма, получили такой урок от Колчака, что мы можем сказать: Колчак дал нам миллионы сторонников Советской власти в самых отдаленных от промышленных центров районах, где нам трудно было бы их завоевать…» (В. Ульянов-Ленин).

Нет-нет, конечно, американцы нам не друзья. Из них для нас такой же друг, как Лиса для Колобка. Но понять их можно. Колобок пухленький, румяненький, чванится, а сам катится не пойми куда — как его не съесть. Они просто идут проторенной тропою, расчищая путь своему господству, и делают это последовательно и хладнокровно.