• Мнения
  • |
  • Обсуждения
Наталия Нечухаева Грандмастер

Как победить тревожность?

История из жизни

Моя хорошая знакомая с молодых лет становилась совершенно неадекватной, когда начинала тревожиться о своих близких. Возможно, истоки этой реакции были родом из детства, но психологов подруга не посещала, книг по психологии не изучала, и так продолжалось, пока пандемия не расставила все по своим местам.

Фото: Depositphotos

Катины муж и дети постоянно наступали на одни и те же грабли. Они могли просчитать реакцию мамы на десятиминутную задержку вечером и, тем не менее, опоздать. Нормальное для людей явление, но не для моей подруги.

В доисторические времена и муж, и дети, находясь в гостях, где не было домашнего телефона, как загнанные лошади искали в округе работающий телефон-автомат. Двушками и гривенниками мама снабдила их до второго пришествия. После заветного звонка спокойствия Кате хватало минут на тридцать. Через полчаса ее начинало трясти, в любую погоду она выбегала на улицу, тщетно пытаясь в каждом мелькающем в темноте силуэте узнать знакомый. Пропустив своих родных через внутренний сканер, она знала все об особенностях их фигур и походки.

С ростом детей и возмужанием мужа (простите за тавтологию) патологическая тревожность Кати только усилилась. Ей никто не советовал сходить к психологу, чтобы проанализировать свою реакцию — доморощенным психологом и последователем советов из популярных книг Николая Козлова и Андрея Курпатова считался сам муж. Он давал толковые рекомендации своим друзьям, друзьям друзей и совершенно случайным людям.

Но, как известно, «чужую беду руками разведу, а к своей и ума не приложу». Сколько ни прикладывал он ума по отношению к собственной супруге, беспокоиться по любому поводу та не прекращала. В конце 90-х Катя заставила всех обзавестись пейджерами и теперь названивала близким по несколько раз в день с просьбой срочно перезвонить домой. Скоро ее уже узнавали операторы телефонной связи и, вероятно, сочувствовали домочадцам.

Она была не домохозяйкой, а работающей женщиной… Я хотела написать «в расцвете лет», но рука не поднялась — расцвета у Кати, теперь уже Екатерины Васильевны, не наблюдалось. Если он и был, то прошел бессимптомно, как у некоторых протекают болезни. Причем она тревожилась не о конкретной беде из серии «муж загулял, сын наркоманит, дочь пошла по кривой дорожке». Нет, семья была образцово-показательной, это мама была слишком нервной.

В конце концов, муж таки увлекся практиканткой, затем еще кем-то, и все это происходило в дневное время, когда еще не раздавались тревожные звонки. Сын нашел женщину с ребенком и переехал жить к ней. Дочь так и не вышла замуж, но научилась игнорировать маму не только в связи с введенным той «комендантским часом». И еще родила ребенка, девочку, которая быстро смекнула, кто в доме хозяин, и тоже научилась отмораживаться от супертревожной бабушки. Малышка путала слова и называла бабушку «творожной». Число же людей, о которых надо было переживать, для Екатерины увеличилось.

Конечно, в новом миллениуме все обзавелись мобильниками. Екатерина Васильевна — сразу двумя, они были тогда рассчитаны только на одну карточку. Она носила мобильник в кармане брюк или халата постоянно и все равно боялась пропустить чей-то звонок или время, когда домашние, по ее внутреннему ощущению, должны были быть дома или «отзвониться».

Вот в девять вечера тревожиться было еще рано, а в полдесятого уже пора. Уходящему куда-то мужу в спину всегда говорилось: «Ты мобильник не забыл? Я жду звонка в девять, потом начну волноваться». Тот должен был на пороге предъявить супруге телефон, а потом идти на все четыре стороны: где он проведет время до девяти, Екатерину не беспокоило. Сыну она названивала сначала дважды в день, пока он работал в нашей стране, и минимум два раза в неделю по скайпу, когда он получил работу в Бельгии.

Причем я должна подчеркнуть: преднамеренным манипулятором Екатерина не была. Она искренне беспокоилась обо всех, навещала заболевших друзей и подруг дома или в больнице, готовила им судочки с едой и звонила поутру, чтобы узнать, как прошел вечер. Люди привыкали к такой гиперопеке и даже ждали звонка от искренне беспокоящейся Екатерины больше, чем дежурного от своих родных.

Как-то раз муж поехал на рыбалку, по крайней мере, так звучала легенда прикрытия. Екатерина сто раз напомнила ему про мобильный телефон, он постучал по груди, где в кармашке тенниски покоилась маленькая модель, рассчитанная только на звонки и СМС. При наличии смартфона жена ему на день рождения еще и этот древний мини-экземпляр подарила.

Дальнейшее я рассказываю со слов мужа. Был ли он в мужской компании на рыбалке, или в смешанной на пикнике у реки, мне, естественно, не сообщили.

Тот день выдался жарким, грех было не окунуться. Но еще большим грехом было не ответить на звонок жены, поэтому мой приятель, как только переоделся, положил мини-игрушку в плавки. И окунулся, причем не просто один раз, а наплавался всласть. После парочки заплывов и игры в водный волейбол мысли о жене и телефоне счастливо улетучились.

«Рыбак» вспомнил о контрольном звонке только, когда вышел на берег. Мини-игрушка, естественно, приказала долго жить. Номер жены наизусть он не помнил, а номеров друзей ей не давал, жалея последних. Машину муж не вел, в компании подвыпил, но те, кто знал характер Екатерины, быстро нашли одного почти трезвого, который в этот раз был «я за рулём».

Войдя в положение, этот «я» согласился отвезти беднягу в город. Пикник или рыбалка были в конец испорчены, но Катин муж извлек неожиданный бонус из ситуации: а, ты хотела, чтобы я трубу все время с собой носил? Ну, вот и получай. От очередной мини-модели супруг отказался категорически, и дальше все шло, как всегда. Екатерина была «вся на нервах», муж с дочкой на призывы звонить давно перестали огрызаться, а только спокойно бросали: «Да, мамик. Обязательно, мамик». На запах валерьянки по вечерам реагировала только кошка.

Поправку внес коронавирус. Подруга Екатерины, сломавшая ногу из-за гололеда, лежала в травматологии той больницы, где в других отделениях размещали больных с ковидом. Она не нашла никого другого, чтобы принести ей вкусный, не больничный завтрак в выходной день, кроме отзывчивой Екатерины, да еще отчитала ту за опоздание на 15 минут.

Я об этом узнала позже и от возмущения взлетела до потолка, отчитала Катю и в который раз безуспешно пыталась научить ее говорить «нет». Та расстраивалась, соглашалась, но ничего поделать с собой не могла. Мало того, при выписке та самая подруга со сломанной ногой вновь вызвала Екатерину — подвергать опасности заражения своих детей, тридцатилетних сына и дочь, она не хотела. Забывшая обиду Екатерина примчалась и на этот раз, к тому же заплатив за такси и за помощь водителя по водружению подруги на третий этаж.

Катя заболела в семье первой. Свалилась кулем, и хотя натужного кашля и очень высокой температуры у нее не было, слабость была невероятная, ломило кости и раскалывалась голова. За ней через три дня подтянулся муж, у которого заболевание шло в тяжелой форме, с высоченной ежедневной температурой и изматывающим кашлем.

Обычно при любых недугах мужа градус тревоги у Екатерины начинал зашкаливать. Она каждую минуту спрашивала, как тот себя чувствует, отчего больному сразу «становилось лучше». Но коронавирус подействовал на нервную систему Екатерины. У нее не было сил спрашивать кого-то о его самочувствии, она думала только о своем собственном, и даже не терроризировала дочку вопросами о папе.

Она вся была в заботах: надо было часто пить воду с лимоном, принимать антивирусные препараты и витамины, пытаться что-то съесть и как-то добрести до туалета. В промежутках, лежа с закрытыми глазами, она слушала новости, в частности, сколько человек умерло в стране за текущие сутки, и впервые не соотносила информацию с состоянием мужа. Она даже на его кашель не реагировала, что, по мнению домашних, было верхом безответственности.

Супруги переболели сравнительно недавно, еще не выходят на улицу, но климат в семье изменился — мамику все вдруг стало, как она сама говорит, «по барабану». Она радуется, что пневмония у нее не двусторонняя (как у мужа), что она уже может приготовить себе молочную кашу, что выпал первый в этом году снег и пушистые белые ветви хорошо видны с ее дивана.

Знаменитый бестселлер Дейла Карнеги «Как перестать беспокоиться и начать жить», подсунутый мной подруге давным-давно, не произвёл на нее впечатления. И
только тяжелая болезнь расставила приоритеты по своим местам.

Статья опубликована в выпуске 30.01.2021

Комментарии (3):

Чтобы оставить комментарий зарегистрируйтесь или войдите на сайт

Войти через социальные сети:

  • Подозреваю, что Екатерина в раннем детстве пережила трагедию - потеряла кого-то из близких. Психологическое состояние девочки все игнорировали, и у нее сформировалось убеждение, что вот так же уйдут все, кого она любит. Книги по психологии, которыми пытались даму избавить от тревожности, как правило, направлены на взрослых, желающих всех контролировать, или играющие в "заботливость", или "дисциплину", о настоящем страхе, который годами гложет человека, достаточно сложно рассуждать. А вот тяжелый недуг, который удалось одолеть - прямое доказательство того, что не умереть, или не потерять близкого можно. Екатерину излечил новый жизненный опыт.

    Оценка статьи: 5

    • Карл, я думаю так же. Хотя , конечно же, не буду рекомендовать такой жестокий эксперимент - а заболейте-ка реально опасной болезнью, "дабы дурь каждого видна была". И не дурь это, а , скорее всего, глубоко спрятанные психотравмы.
      Спасибо за оценку.

      • Наталия Нечухаева, "лечение новым жизненным опытом", через которое пришлось пройти Екатерине - это совсем и не лечение, а новое тяжкое испытание. Настоящая психотерапия в таких случаях - не избегать разговоров с детьми, пережившими трагедию, на тему произошедшего, предлагать взрослым, у которых уже сформировались страхи, не "успокоиться", а рассмотреть произошедшее с точки зрения медицины, возможно, даже поработать с людьми, попавшими в беду, спасти кого-то, узнать, сколько людей выживает, если им грамотно оказана помощь.

        Оценка статьи: 5