Воспоминания — статьи по теме

Шиллер сказал, что миром правят две силы — любовь и голод. Не буду спорить. Если есть еда, а нет любви, то еда не в радость. Но одна только любовь, да еще в больших порциях, никак не вяжется с недоеданием. В общем, это два сообщающихся сосуда, на совместной деятельности которых построен и пока еще существует мир.

В молодости мы живем больше не разумом, а эмоциями, чувствами. Именно эмоции, бьющие через край, и привели меня в Таллинн 31 декабря 1960 года. Столько лет прошло, а в памяти все та новогодняя ночь…

Встреча одноклассников приятна тем, что человек как бы возвращается в детские годы. Вспоминаются интересные моменты в школе, учителя, первая любовь, мечты. Но как бы не были бескорыстны намерения увидеть старых друзей, с радостью уделить им свое время, в глаза всегда бросается неприятная деталь — материальное неравенство.

Зачистка… Не самое, конечно, приятное дело, пусть уже и в воспоминаниях. Особенно, если хадовцы, не приведи Господь, захватят какого духа. Они ж все белые и пушистые. И мараться этим охломонам — ну, никак нельзя. Зачем им в этом кишлаке кровники? Так что давай, шурави… Давай. Ты своё отслужишь и — за речку. Россия большая. Где там тебя кровник искать будет?

Было это давно… Мы жили в Каменске-Уральском, где мой папа работал военпредом на недавно открытом алюминиевом заводе. Война закончилась, но папу не демобилизовали, а оставили в кадрах, так и попали мы на Урал.

Плачь, Русская земля… Но и гордись! Твои лучшие сыны и дочери, бросив все свои дела, дружными колоннами устремились в аэропорты западного направления в надежде раздобыть билетик до Чили на проходящие через российские города и веси аэробусы как отечественных, так и международных авиакомпаний.

Наше послевоенное поколение, родившееся сразу после Великой Отечественной, война тоже опалила, хотя уже не буквально. Голодным в детстве я себя не помню, но одёжки и сладостей в достатке тоже память не сохранила. Зато зубы без конфет уцелели до сих пор, и то

Вторая мировая закончилась 67 лет назад. Все меньше и меньше ветеранов собирается каждый год на свой самый значимый праздник, все меньше остается очевидцев тех страшных событий. Постепенно уходит из нашего сознания память о своих дедах, прадедах и прапрадедах, ведь, кажется, это было так давно…

С какого возраста я помню свою бабушку? Даже и не знаю. Хорошо помню свою маму лет так с четырех как нечто само собой разумеющееся и постоянное в моей жизни, как часть себя, своего организма. Как свою руку или ногу, которые всегда есть, которыми ты просто пользуешься и которые ты просто не замечаешь.

История из жизни. Давно это произошло. Я училась на старших курсах университета. Была у меня подружка, немного не от мира сего: с туманностью во взоре, она постоянно витала где-то в облаках. Звали ее СофИя. Несколько раз я пыталась ее перекрестить в Соню, но каждый раз она поджимала губы и, глядя укоризненно сквозь толстые стекла очков, говорила: «Меня зовут СофИя!» Ладно, София, так София!

Добрую половину своей жизни я прожила в славном городе Запорожье. Чем он славен? Приходилось ли вам видеть когда-нибудь потрясающие по своей мощи индустриальные гиганты Запорожья? «Запорожсталь», «Днепроспецсталь», «Коксохим», «Армалит»… Какие звучные имена! Как мы все гордились тогда, что живем рядом с этим «дивом-на-весь-свет»! Работать на этих заводах считалось почетным. И нас совсем не пугали огромные разноцветные, чаще свинцово-сизые или

Я, вообще-то, к англичанам — так, без особых симпатий. Прижимистый они народец! Как-то в Грейжмунте стрельнули мы у одного такого сигаретку. Так он… Чуть международный скандал не закатил.

Может, помнит кто те толстостенные бутылки тёмно-зелёного стекла? Типа, как из-под шампанского. В советское время их ещё «фугасами» называли.

В 1966 году Элем Климов пригласил Алексея Смирнова в комедию «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». После этого в течение двух лет последовала прекрасная череда актерских удач в таких картинах, как «Айболит-66» у Ролана Быкова, «Свадьба в Малиновке» у Андрея Тутышкина, «Удар! Еще удар!» У Виктора Садовского, «Семь стариков и одна девушка» у Евгения Карелова. Это был поистине золотой период в карьере комедийного артиста.

Говорил же батя! Говорил: «Учись, сынку… Учись! Учеба — это свет. А без знаний — будешь, как и я, чуть свет на работу вставать». Только не слушал я его. Потому что воспитатель в отце обычно после получки просыпался. Или после аванса. Обмоет то или другое с бригадой, придет домой и начинает дневник с меня требовать.

Мы все учились понемногу. Иногда очень даже понемногу. В толстенной тетради, на целых девяносто листов… Ох, и дорогущая же, собака. А куда денешься? Если именно такую — на девяносто, не меньше! — сам препод велел купить. По мне, так и тоненькой, на двенадцать, хватило бы. Тем более, она — куда как дешевле! Как минимум, на кружку пива. А если не в баре, а в чипке, что у Финляндского вокзала, так и на две.

Пересказывать книгу «Моя жизнь» Софьи Андреевны Толстой я, пожалуй, не возьмусь. Ценители и почитатели философии и творчества Льва Николаевича Толстого, скорее всего, с этим произведением знакомы. Для тех, кто еще не читал воспоминаний Софьи Андреевны, будет, вероятно, интереснее узнать о ней без посредников.

По работе мне часто приходится сталкиваться с просьбами пожилых людей найти контакты различных инстанций для обращений с жалобами и заявлениями по самым разным вопросам. Иногда бывает непросто обнаружить эти данные, а еще сложнее — не препятствовать некоторым моим клиентам искать правду таким образом. Ведь зачастую их ожидания оказываются столь же преувеличенными, как и суть вопросов, с которыми они намерены обращаться в вышестоящие органы —