Ужасы — статьи по теме

Если рассматривать тематику трансформаций человека в монстра как поджанр фильмов ужасов, то в этой нише ленты про оборотней или человека-волка занимают второе место по популярности после темы вампиризма.

Родоначальник жанра фильмов про зомби, Джордж А. Ромеро, к телесериалу канала AMC «Ходячие мертвецы» не имеет ровным счетом никакого отношения. И должен сказать, слава Богу, ибо, судя по последним опусам Ромеро, он потихоньку, но верно впадает в старческий маразм. По крайней мере, два последних фильма 70-летнего режиссера, «Дневники мертвецов» и особенно «Выживание мертвецов», выглядят вторичными и беспомощными.

Современная психиатрия разложила все человеческие страхи по полочкам. Кто-то боится пауков (арахнофобия), кто-то избегает встречи с клоунами (коулрофобия), а кому-то страшно даже подумать о походе к стоматологу (дентофобия). Человечество опутано фобиями и каждый чего-нибудь, да боится. И все страшатся темноты. Даже те, кто утверждает обратное.

Киношные монстры бывают разных форм и размеров, и совсем необязательно, что чем больше, тем страшнее. Мелкие порождения ада вроде зубастиков или куклы Чаки, конечно, пугают впечатлительных зрителей. Но, согласитесь, куда интересней наблюдать за гигантскими созданиями, сметающими небоскребы, словно игрушечные кубики.

Каждый, кто хоть глазком видел американские ужастики, знаком с типичным голливудским сюжетом: компания альтернативно одаренных студентов выезжает на выходные в глухомань, чтобы хорошенько оттянуться на лоне природы. То бишь накуриться травки, перепихнуться и упиться баночным пивом. Местом сейшна обычно избирается богом забытая лачуга в самой глуши леса, где, сидя у костра, можно травить страшные небылицы.

«Как всё начиналось?» — вопрошают авторы третьей по счету части «Паранормального явления». Фильм Орена Пели как-то незаметно превратился в целую франшизу с сиквелами и спин-оффами («Ночь в Токио»), а мы и не заметили. Что ж, такова судьба любого коммерчески выгодного проекта. Его будут выжимать до последней капли, как ту несчастную кошку из анекдота.

Создатели фильмов ужасов чаще всего развивают свои творения по двум параллельным веткам: первые стараются сделать фильмы как можно страшнее, вторые — противнее. И то, и другое направление признано официально и формально укладывается в рамки жанра, но эффект, как понимаете, достигается разный.

Нынешнему зрителю жанр слэшера знаком не понаслышке. Как же, плавали, знаем. Не оттуда ли разносятся визгливые нотки, предшествующие очередному смертельному удару мачете Джейсона Вурхиса из «Пятницы, 13-е»? Не там ли россыпью искр мчатся ножи Фредди Крюгера по железным трубам котельной и зияют кошмарным безмолвием глазницы в маске Майкла Майерса из «Хэллоуина»?

Для того чтобы вдумчиво проанализировать многолетние отношения Стивена Кинга с кинематографом, нам придется пройтись по многочисленным экранизациям его книг, не забывая учитывать как финансовую сторону вопроса, так и художественную ценность конкретного произведения. Любой анализ любит порядок, поэтому начнем издалека.

Трое студентов отправляются в захолустный городок Бёркеттсвилль (бывший Блэр), штат Мэриленд, чтобы снять документальный любительский фильм про местную страшилку — ведьму из

Великий и ужасный Клайв Баркер. Конечно, далеко не такой великий, как его коллега по писательскому цеху Стивен Кинг. Но, несомненно, не менее изобретательный в своих кошмарных фантазиях. Об этом говорит лишь тот факт, что людям, успевшим от корки до корки изучить творчество Кинга, обычно советуют обратить внимание на Баркера. Или Кунца. Остальные явно рангом пониже.

За редким исключением, коммерческий успех гарантирован практически каждой новой книге Стивена Кинга, всякий раз занимающей место среди бестселлеров. Однако далеко не все экранизации его произведений могут похвастаться оглушительным успехом у зрителя или внушительными кассовыми сборами.

Если задаться целью составления рейтинга киношных монстров, то оборотни окажутся в самом низу списка. Они, без сомнения, проигрывают по популярности и частоте появления на экране таким страшилкам, как вампиры, зомби, маньяки-убийцы и призраки. Человек в облике волка почему-то пугает аудиторию меньше, нежели ночной кровосос, ходячий мертвец или Фредди «Лицо-пицца» Крюгер.

Ходят слухи, что милое и доброе советское кино испортил вечно загнивающий Запад. Вспомните бравых чекистов, кристально честных сотрудников КГБ, принципиальных и бескомпромиссных прокуроров и простых и отважных милиционеров. Куда они подевались, спрашивается, вместе с приходом гласности и плюрализма мнений? Известно куда. Переквалифицировались в продажных ментов, коррупционеров, предателей, шпионов и прочих «оборотней в погонах».

Спустя более чем девяносто лет (премьера картины Роберта Вине на родине в Германии состоялась в конце февраля 1920 года) многое в «Кабинете доктора Калигари» может показаться смешным и даже нелепым. Актеры, заламывающие руки и закатывающие глаза в приступе эмоций. Первые спецэффекты, созданные в основном за счет игры света и тени. Вычурный грим и картонные декорации. И, само собой, давящая немота, ибо перед нами первый в истории

Вера в сверхъестественное — палка о двух концах. С одной стороны, всяк верующий вынужден воспринимать любое событие через призму своих суеверий и страхов. При этом он морально готов к тому, что в жизни может случиться что угодно, и этому будет объяснение, пускай и невероятное. Неверующим остается лишь ломать голову и включать логику, которая, как известно, пока не признана основным законом мироздания.

У человека к волку давние претензии. Тут и пожеванная Красная Шапочка, и перепуганные до смерти семеро козлят, и даже чудом выживший (правда, ненадолго) Колобок. Невзлюбили мы волков. Достается серым хищникам от рода человеческого по первое число.

Неисповедимы пути, по которым фильмы попадают ко мне на рецензию. Иногда я целенаправленно иду в кинотеатр, чтобы насладиться технологическим прогрессом в очередном гремящим железом блокбастере. Нередко я откликаюсь на просьбы читателей описать ту или иную ленту, а также частенько пересматриваю классику, ибо после череды пустяковых опусов хочется вновь ощутить волшебную силу кинематографа.