Щитовидная железа — орган довольно маленький, но в строении нашего тела очень напоминает дирижера. Щитовидка, вернее, гормоны, которые она производит, отвечает буквально за все: потерю и набор веса, настроение, работоспособность и многое-многое другое. Для производства гормонов нужен один элемент — йод. При этом его не должно быть мало, но и не должно быть много. Любое отклонение от «нормы» может привести к необратимым последствиям.
Запугала? Не паникуем! Наш дирижер — крайне грамотный, легко поддается лечению и имеет медикаментозные заменители. Но лучше все же с ней, железой. Поэтому займемся профилактикой, но сначала вспомним историю.
Мероприятия по профилактике зоба начали проводиться на территории СССР с 1950-х годов. Эта проблема всегда была актуальна для территорий, почвы которых бедны йодом, этим важным для работы щитовидной железы элементом.
В послевоенные годы первые противозобные диспансеры боролись за то, чтобы наладить первичную, вторичную и индивидуальную профилактику. С тех пор даже сохранились препараты, которые содержали недельную дозу йода. По тогдашним меркам это было неплохо. Но вскоре стало понятно, что щитовидная железа — не верблюд, чтобы запасаться впрок. Она не может накопить и по мере необходимости потреблять. Тогда у нас стали производить йодированную соль. Наши родители наверняка помнят ее — она была желтой и плохо пахла. Банки с огурцами, закатанные с этой солью, взрывались.
Понятно, что особого энтузиазма у населения такая пища не вызывала. Но с зобом боролись как могли, и это со временем стало приносить свои плоды. К 80-м годам йодопрофилактика стала угасать. На каком-то очередном съезде партии даже рапортовали о победе над зобом. Как же это было преждевременно!
К моменту катастрофы на Чернобыльской АЭС щитовидная железа белорусов, украинцев и россиян, проживающих в диаметре нескольких сотен километров со станцией, находилась в состоянии голода. Поэтому, когда произошел выброс радионуклидов, наши железы впитали в себя именно этот радиоактивный йод. Ведь органу, по сути, все равно, какой йод. Главное, чтобы на одну молекулу гормона приходилось четыре молекулы этого элемента, который нужен только для работы щитовидной железы.
Радиоактивный йод — весьма летуч, он без труда распространился на довольно обширную территорию, и уже через несколько лет врачи ощутили негативное влияние Чернобыльской аварии на щитовидную железу. Где-то в начале 1990-х годов в Беларуси начали регистрировать первые случаи рака щитовидной железы у детей. Если за 15 лет до катастрофы было диагностировано 3−4 спорадических случая, то в начале 90-х хирурги прооперировали более 200 детей. В то время Беларусь занимала первое место в мире по этому заболеванию. Рак щитовидной железы у детей — одно из немногих заболеваний, которое — доказано — произошло по причине аварии.
В первую очередь заболели те, кто получил высокую дозу облучения. Специально для этих детей академиком Демидчиком в Минске был создан тиреологический центр. И сегодня у каждого, кто 26 апреля 1986 года оказался на территории, загрязненной раодиоактивным йодом, и кому на тот период было от 0 до 18 лет, на протяжении всей своей жизни имеет риск заболеть раком щитовидной железы.
Однако рак щитовидной железы — единственное онкологическое заболевание, которое излечивается полностью, после радикального лечения от него не умирают. Люди до конца жизни получают заместительную терапию, могут вести привычный образ жизни, женщины могут родить ребенка.
И только одна мысль никак не покидает: ведь если бы йодную терапию в СССР не «свернули», таких страшных последствий можно было бы избежать.
Александр Котов, по сути Вы правы. Немного подробностей: археологи, обнаружившие захоронение Тутанхамона, были людьми немолодыми, но...