Как это часто бывает, пожарное дело зародилось в столице. В нашем случае — в Москве. Не секрет, что много-много лет подряд большинство строений в столице нашей родины были из дерева, из-за чего пожары не щадили практически ничего.
Известно, что в первые столетия своего существования Москва практически полностью выгорала 13 раз! Иной раз доходило до того, что при борьбе с огненной стихией получали сильные ожоги и великие московские князья. Так было, в частности, с Иваном III. Пожары тогда возникали по халатности и по злому умыслу.
В общем, в 1494 году улицы Москвы перегородили деревянными брёвнами-решётками. Сделали это для того, чтобы лихие люди не шатались по ночам, периодически поджигая дома.
Кроме этого, ко всем решёткам приставили так называемых решёточных приказчиков с помощниками. Должность решёточного приказчика была сменной, в том смысле, что согласно царскому указу с десяти дворов должен был быть предоставлен человек для несения новой повинности.
С торговых людей также требовали человека, только тут с десяти лавок (а не домов) должен был прибыть тоже один человек.
Помимо этого, хождение по ночам с лучиной (особенно летом) строжайше запретили. Теперь предписывалось пользоваться фонарём.
Ну, и кроме этого, появились первые стражники-огнеборцы, которые во главе с тем или иным боярином объезжали определённые участки города.
- Таким образом, можно утверждать, что пожарная служба появилась в нашей стране ещё в конце ХVI cтолетия!
При пожаре действовавшая команда делилась на две группы. Одни назывались топорники, и они при пожаре спешно рубили близлежащие строения и заборы, чтобы огонь не двигался дальше. Другая группа именовалась ведерниками, и в их задачу входила скорейшая доставка воды из близлежащего колодца или водоёма.
Вот тут возникает недоумение. Если строения рубили (а они ещё не загорелись), то что тогда приходилось делать их хозяевам?
Надо пояснить, что, во-первых, при пожаре разбирали (рубили) только те сооружения, которые загорелись бы с вероятностью 99,99%. Во-вторых, в Москве продавали задёшево много разобранных домов, которые можно было приобрести, привезти к себе на улицу, а затем собрать. Вот так вот.
Время шло. В начале ХVI столетия Москву разделили на 12 участков для своевременного тушения пожаров. Затем число участков довели до 17. На участке имелся начальник — объезжий голова.
На содержание борцов с огнём (так называемых ярыжных) с простого народа взимали подати. Ярыжных было первое время всего 100 человек. Так как пожары всё-таки случались не каждый день, то в обязанности новой службы вменили благоустройство города и содержание в порядке фонарей.
Когда в 1550 году организовали стрелецкое войско, то одной из его обязанностей стала также и борьба с огнём.
Для эффективной работы упомянутых выше ярыжных вскоре полностью перевели на содержание государства. Число огнеборцев довели до 200 человек, а летом казна дополнительно нанимала ещё 100 человек для борьбы с пожарами. Пожарный инвентарь также предоставляло государство.
Михаил Фёдорович Романов ввёл указ, согласно которому курильщики табака, пойманные за этим занятием впервые, получали 60 ударов палкой по пяткам. Делали это не для сохранения здоровья нации, а для предотвращения пожаров ввиду неосторожного курения. Ведь спичек, пепельниц и урн тогда, увы, не было.
Время показало, что суровые меры против курильщиков были необходимы. Ведь в 1634 году из-за неосторожного курения в Москве вспыхнул сильный пожар.
Тогда табакокурение стали запрещать под страхом смертной казни. Но тут приходилось проявлять определённую гибкость, потому что табак часто курили иностранцы, которых наказать было проблематичным.
К середине ХVII столетия, как сообщают историки, в Москве была создана достаточно эффективная система борьбы с пожарами и их виновниками. Например, число стрельцов-пожарников довели почти до 20 000 человек!
Впрочем, пожары продолжались. В 1652 году в Москве огонь уничтожил 400 домов. А в 1698 году и того больше — 600 домов вдоль реки Неглинной сгорели до основания.
Наступил ХVIII век, и он внёс много нового в развитие российской пожарной службы…
Спасибо на добром слове, Леонид.