Проза жизни

Да-а-а… Летит время. Несется просто. Стремительнее фирменного скорого… Когда-то во второй половине мая за нами, октябрятами и пионерами, приезжал кто-то из родителей отца или мамы, чтобы вывезти из Воркуты к местам летней дислокации. А нынче многие из моих бывших одноклассников — дедушки и бабушки. И уже они едут в Воркуту из родных для их родителей мест, в которые сами перебрались после выхода на пенсию.

Веня с братом жил тогда у дедушки с бабушкой недалеко от клуба. Как бы в самом центре села. К тому же их участок имел общий забор со школой, поэтому всегда можно было на перемене перелезть через него и поесть домашних пирожков. Вроде всё замечательно, но в одном Вене крупно не повезло.

Когда я учился в питерской лесопилке, был у меня однокурсник. Скажу больше — одногруппник. Родом он был из Колпино, практически местный, ленинградец, и в общежитии, соответственно, не жил. Но частенько у нас зависал.

С ранней юности Веню влекли к себе горы. Если не манили они своей неповторимой красотой, то явно уж дразнили пацана своей неукротимой неприступностью.

Под вечер Веня встретил на улице Витьку Маткина. Не то чтобы они были друзьями, но всё же жили когда-то в одной деревне, а потом волею судьбы оказались в городе, да ещё и в соседних районах. Естественно, разговорились, вспоминая детство, общих знакомых из ныне здравствующих и тех, кто уже ушел в мир иной.

Обучаясь в лесотехнической академии, я прослушал и такой интересный курс, как математическое программирование. Вообще кафедра, преподаватель которой читал нам этот предмет, была достаточно интересная. В основном там были отставники, бывшие офицеры-артиллеристы.

Когда тебе уже перевалило за шестьдесят, как-то ненавязчиво начинаешь понимать, что каждый новый день этой жизни — настоящий праздник, обязательно приносящий с собою новые встречи, впечатления, чувства. Причем иной раз такие, которых за предшествующий временной период ты почему-то не удостоился. Ну, видимо, не сложилось.

Когда мы с Витей были ещё зелеными, начинающими студентами, у нас в общаге, прямо через стенку, жили две девчонки старшекурсницы. Не скажу, чтобы полная достача, все-таки если сейчас пишу эти строки — выжили как-то. Так что, ничего себе так девчонки, терпимо. Но… Со своими тараканами в кухонном шкафчике.

До революции селом могло считаться только поселение, где находилась церковь, тем оно административно отличалось от обычной деревни и было обычно центром волости. Село, где Веня жил и учился в начале 1960-х годов, продолжало гордиться своим сельским наименованием, хотя и перестало уже с недавних пор быть райцентром, а храм Святых равноапостольных царя Константина и царицы Елены был давно разрушен.

Хочется начать свой «крик души» о людях, потерянных, осмеянных и оставленных на задворках нормальной жизни, с обычного предостережения: «Внимание, мошенники!» Столько предостерегающей информации со всех сторон: «Осторожно, мошенники действуют вот так!» Столько поучающих видео и статей в сети Интернет и бесед с родственниками и знакомыми. Но люди по-прежнему попадают в ловушки.

Ташкент — это вам не Самарканд или Бухара. Тут глаз туриста, жаждущего узреть побольше особого восточного колорита и древностей, ни за что особенно не зацепится. Одно слово — столица, административный центр.

Из Самарканда мы отправились в Бухару, и через полтора часа она встретила нас непроглядной теменью.

В столице Веня появился волей случая и получил в своё безраздельное владение десятиметровую комнату в коммунальной квартире в 4-м Добрынинском переулке, рядом с метро «Добрынинская». Нормальная такая небольшая комнатёнка на четвёртом этаже бывшего «Доходного дома г-на Чесалова», одного из первых московских заведений подобного рода постройки ещё середины XIX века, то ли 1871, то ли 1876 года.

Вдруг вспомнилось давнее прошлое и захотелось описать его для тех, кто не застал то время. В Интернете полно разных разоблачителей «ужасов совка», до сих пор радующихся развалу СССР. Впрочем, полно и защитников Союза, разоблачающих «заговор мировой закулисы». При этом очень многие из разоблачителей и защитников реально не знали того государства, они рассказывают о прошлом со слов своих родителей или пожилых

И вот я снова здесь… Иду знакомыми улицами тех давних мест, «где был я сердцем молод», по своему району детства, в котором без малого не был почти двадцать лет… Как здесь все одновременно изменилось и в то же время осталось прежним, каким я все и запомнил.

Когда-то давно в молодости, заглядывая в зеркало, я понимал, что вижу себя. Но сейчас осознаю, как же я глубоко ошибался, когда ходил по кругу жизни с этим стереотипом мышления.

Как-то незаметно иногда подходит время вспомнить некоторые моменты своей жизни, а заодно и обновить впечатления. Тут меня и сагитировали родные вместе посетить Узбекистан. Благо оформление визы для этого не требуется, что по нынешним временам очень даже немаловажно. Ну и как упустить такую возможность?

Начало ХХ века для России было трудным. Сначала Первая мировая война, затем гражданская, революция 1917 года… Но самым страшным испытанием стал голод. От которого спасались, уезжая и бросая на произвол судьбы нажитое хозяйство. Ехали, в основном, на Урал и в Сибирь, где было легче справиться с трудностями. Вот только легче ли?..