Чем привлекает военная служба и форма?

Были командующие фронтов, ранее не служившие в армии, политики, ставшие полковниками без учебы в академии, медсестры-массажистки, «дослужившиеся» до генералов. При внимательном рассмотрении причин и следствий событий проясняется желание людей быть или казаться значительными.

1917 год

С приходом революционного времени в феврале 1917 года основные изменения, касающиеся военного чинопроизводства, обосновывались Декретами Совнаркома РСФСР от 11(24) ноября и 16(29) декабря 1917 года.

По первому декрету ранее существовавшие в России сословия, титулы и чины статской (гражданской) службы упразднялись, устанавливалось единое наименование — граждане Российской республики, позже для гражданских чинов было введено понятие «совслужащий».

По второму декрету упразднялись звания военных в армии. С момента подписи сего декрета армия Советской республики состояла «из свободных и равных друг другу граждан, носящих почетное звание солдат революционной армии».

Однако лучше не путать элементы военной реформы — замену знаков отличия и упразднение чинов. В том же богатом на революции 1917 году в российском военном флоте погоны упразднили ранее, чем в армии, оставив только нарукавные нашивки.

Действия декретов «по упразднению чинов» заметны на практике. Будущий прокурор пролетарской революции в чине прапорщика русской императорской армии Николай Крыленко, прибыв в Могилев 20 ноября 1917 года, используя полномочия, данные В. И. Лениным, отстранил от командования армией генерал-лейтенанта Н. Духонина, позже зверски убитого толпой солдат и матросов.

Организационное оформление Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) осуществлялось в том числе при исполняющем обязанности командующего до 3 марта 1918 года — Н. В. Крыленко. Причем дата 23 февраля 1918 года в соответствии с другим декретом новой власти считается днем образования РККА. 13 марта 1918 года должность главнокомандующего вообще была упразднена с введением института народных комиссаров (наркома по военным и морским делам).

Чин прапорщика в Русской императорской армии в 1917 году считался первым офицерским чином. Следующим за ним был чин подпоручика, аналога лейтенанта в полевых подразделениях армии. А чина младшего лейтенанта или «второго лейтенанта» по классификации, принятой в западных армиях, в России до советского времени не было.

Истории стремительного карьерного роста в армии, связанные с командармом, а затем и командующим Южного фронта М. В. Фрунзе или, к примеру, 24-летним подпоручиком М. Н. Тухачевским, не менее показательны.

• Фрунзе до революции не служил в армии. Но с 1919 года исполнял должность командующего Восточным фронтом, а с 1920 года — Южным фронтом РККА, вплоть до разгрома белогвардейцев в Крыму.
• Тухачевский из лейтенанта (подпоручика) русской императорской армии стал сталинским маршалом за 8 лет службы.
• Сын ярославского крестьянина В. К. Блюхер из рядового тоже быстро достиг в советское время маршальских высот.

Особенности иерархии в военизированных сообществах

Военная иерархия после «революционной реформы» так или иначе должна была восстановиться — это необходимое условие не для чинопочитания, а основа любой вооруженной силы под контролем правительства. Фундаментальные принципы управления, тем более подчинения, предполагают, с одной стороны, единоначалие командира, а с другой — установленное уставом обязательное и немедленное исполнение приказа без рассуждений, митингов и сомнений. Элементы ответственности военнослужащих заложены в ту же систему субординации — обеспечения подчинения младших чинов старшим.

Есть лишь одно исключение из приведенной логики: главенство должности командира, не взирая на его звание (чин), обеспечивает власть над подчиненными, исполняющими должность более низкую. А при равнозначных должностях главенство имеет тот, у кого выше чин. К примеру, полковник может командовать генералом, если должность первого — выше. В истории вооруженных сил (не только российских) много таких примеров.

Основа традиций чинопочитания заложена в общей системе управления и подчиненности, она не «родилась» в армии. Нередко для проведения в жизнь непопулярных государственных решений назначают нового или ранее не известного человека. Его статус изначально ниже тех, кто продолжает занимать государственные должности. Публичные и политические фигуры вводились «в оборот» в тревожные времена или в связи с конкретными событиями. Даже в новейшее время примеров было много, когда младшие по званию имели власть и над высшими офицерами — генералитетом.

Потрясающую карьеру, связанную с быстрым ростом в чинах в свое время сделал А. В. Колчак. Царь Николай I не решился удовлетворить ходатайство командующего Балтийским флотом адмирала Н.О. фон Эссена и не назначил весной 1915 года 40-летнего Колчака на должность комфлота. Тем не менее Александр Васильевич в военное время прошел путь быстрого чинопроизводства через четыре воинских звания: за 5 лет из капитанов второго ранга (до декабря 1913) достиг «полного» адмирала (18.11.1918). Это еще не самый «экзотический» карьерный случай.

Любовь к военной форме

Ненаказуемо носить «форму», близко похожую на утвержденную уставом армейскую, но все же отличающуюся. Не возбраняется разрабатывать дизайн для себя любимого (или сообщества единомышленников) форменной одежды, по внешним признакам близкой к военной. К примеру, как Остап Бендер в отдельных эпизодах носил фуражку киевского милиционера. При проверке документов с экспертизой знаков отличия выяснится, что «форма похожа», но не является военной.

А можно творчески придумать несуществующую организацию, к примеру, «военно-коммунистическое управление по борьбе с коррупцией при президенте» (не указывая, о каком президенте речь), и выписывать удостоверения с правом ношения соответствующей формы, где будут и погоны, похожие на военные, и иные атрибуты.

Много разных чудес бывало и будет в этой области. Они пока в правовом поле. Как и казачья форма одежды, определенная официальным стандартом Министерства регионального развития России для реестрового казачества (до упразднения федерального ведомства в сентябре 2014 года после проведения Зимней олимпиады в Сочи).

А представители казачества «общественного», не занесенные в реестр казачьих войск, могут использовать форму, разработанную самостоятельно и частным образом для своего «круга».

К слову, круг — это форма собраний, общественных обсуждений с решениями и оргвыводами, исторически и традиционно принятая в казачьих сообществах.

Лишь бы в точности форма-новодел не соответствовала официальным мундирам действующих в стране ведомств, с шевронами, определяющими принадлежность. Но быть похожей — отчего же нет?

Можно стать и полковником, и «енералом», авторитетным в небольшом сообществе. Главное в самоназваниях и назначениях — детали: генералом чего?

Именно поэтому существует огромная конкуренция между формами признания и соревнование, как вид борьбы в разных общественных организациях: «а наш-то генерал выше вашего!».

«Мундир еще не делает человека офицером»

Эта фраза полковника Хвощинского из романа В. С. Пикуля «Баязет» — современна и верна. Военная форма (или мечта о ней) дает сознание принадлежности к касте респектабельных лиц и элиты.

Сегодня быть военным и сотрудником силового блока правоохранительных органов престижно. В 1998 году сказать то же можно было с большой долей условности.

Несмотря на то что военная форма традиционно и во всех странах мира коррелирует с понятием чести, имеет обоснованный ореол мужественности, отваги и смелости, в целом набор качеств, присущих защитникам и мужчинам, женщины тоже тяготеют к такому «формализму». Это понятие внегендерное.

Для достижения личных целей представители человечества выбирают путь наименьшего сопротивления, создавая с помощью внешних атрибутов доступные и безопасные образы, приближенные к реальности. В этом секрет популярности «формы» и оставления в арьергарде «содержания».

Действующий офицер лишен китча, он мундир привычно носит много лет. Но обыватель или тот, кому по разным причинам недостает признания уже в зрелом возрасте, следует небезупречной и «широкой» дорогой. Добавляя себе значения как компенсацию за «не съеденный в детстве сахар».

Почему даже состоявшиеся, с высоким образовательным и социальным статусом граждане падки на чудеса и имеют удовольствие пускать другим «пыль в глаза» — объясняется мотивами и целями, желанием быть значительным, авторитетным и пробиться в круг еще более избранных. Это главный двигатель роста самосознания и развития безотносительно сферы приложения идей.

Причина популярности «дутой величины» не зависит от уровня доходов и качества жизни. Если «есть деньги», лжепопулярность ищет расширения границ влияния, условно говоря: мало одного золотого крестика, когда можно приобрести цепочку толщиной с палец.

Между проактивным поведением — навешиванием несуществующих регалий, пафосными аксессуарами, визитками и ежедневной презентацией в социальных сетях — заметен не одинаковый, но похожий смысл. Внешние формы, медали и награды несут ту же сомнительную пользу, отвлекая людей от насущных, годами не решаемых проблем. В том числе проблем личного свойства. Государству это выгодно как средство отвлечения граждан от проблем соответствующего уровня.

Надо ли бороться со ставшими привычными явлениями? Может быть — да, может быть — нет. Бороться желательно не с явлениями, а с причинами. Чтобы необоснованной самопрезентации было меньше, делают акцент на ценности, не изменяемые со временем. То, что невозможно подвергнуть сомнению.

Один из достижимых способов — личное счастье, в основе которого — ценность отношений с близким человеком. Тогда отпадает необходимость настойчиво убеждать кого-то, создавая видимость «формы» и регалий вместо реальности.