Какие сувениры лучше не приобретать в память о тех местах, где ты был?

И кормили нас там замечательно, и показали много-много чего, всякого разного. В Хатынь свозили, на Холм Славы. В Оперный театр мы ходили, на студию «Беларусьфильм».

В общем, понравилось мне в Минске. И решил я, что должно у меня что-то остаться на память об этом замечательном городе. Но что?! Значок? Красивая почтовая открытка с видом Минска? Книга какого известного белорусского писателя: Василя Быкова, Якуба Коласа, Янки Купалы?..

Нет, не то. Не то, не то… И вдруг! Пришла мне в голову гениальная идея: лучшим минским сувениром может стать… Живой хомячок!

Мамы-папы рядом не было, чтобы отговорить или запретить, ну и…

Не знаю, сохранился ли зоомагазин, что в те времена был на площади Янки Купалы, но тогда, в последний день перед отъездом, мы небольшой толпой завалили именно туда. И вот там, в магазине, когда я выложил на прилавок всю свою мелочь и с решительным видом будущего счастливого обладателя живого зверя из подсемейства грызунов во всеуслышание заявил: «Хомячка. Хомячка хочу!» — вот тогда… Вся толпа дружно, в один голос, заорала, что одному хомячку будет скучно, а на моё резонное, что денег осталось только на одного, народ начал выворачивать карманы и складывать свои медяки на прилавок.

В общем, купили мы двоих и все такие радостные и довольные только что совершенным приобретением вприпрыжку побежали к Дому колхозника, в который нас поселили сразу же по приезду в Минск.

Как мы их доволокли до места нашего временного пребывания, уже не помню, но вот там, почти сразу же, встал вопрос: а в чем мы их повезем? Не в руках же их тащить? Тем более что руки явно будут заняты спортивными сумками и рюкзаками? И… А чем их кормить в дороге?

И туго бы мне пришлось, будь я в поле одним воином! Но коллективный разум… Великая сила! Вот этот коллективный разум и решил, что надо съездить на колхозный рынок (который, по идее, должен быть где-то рядом с Домом колхозника!) и там купить того, что эти самые хомяки едят. А то, что мы не знаем, где этот рынок — не такая уж и проблема. Мы не знаем, но колхозники-то… Должны знать! А где эти самые колхозники должны быть в большом городе? Естественно, в Доме колхозника. Мы и ломанули по соседним номерам.

Где нам подробно и обстоятельно объяснили — как и куда. В общем, и часа не прошло, как мы уже были на колхозном рынке. Вопроса с тем, что покупать, у нас не возникало. Что эти самые хомяки едят-грызут?! Ну-ка, ну-ка… Вспомним мультик про Суслика и Хомяка. Что они там в свои норки волокли? Зерно. А какое? Да фиг его знает? Там, по мультику, не особо и видно — какое. Зерно, как зерно. А рожь это, овес, ячмень или пшеница — поди разбери. Что на рынке будет, то и купим. На месте уже сориентируемся, что эти хомяки будут хомячить, а от чего откажутся.

Ассортимент зерновых на минском колхозном рынке, когда мы разыскали и его, и то место на нем, где продавали фураж, был широчайший. Подходи, налетай, покупай! Вот вам рожь, вот овес, вот пшеница. И даже ячмень был. Проблема оказалась в другом. Продавали зерно на рынке… Не на вес, как мы надеялись. А объемными мерами. Мешок там, полмешка. Минимальная мера продажи — ведро. А куда нам столько? Если в рюкзачок, что мы с собой прихватили, ведро и то — полностью не влезает. Только три четверти. И всё. Хоть трамбуй его, хоть нет.

И что делать? Ну, мы и стали объяснять колхозникам, что у нас — не лошади. А два маленьких хомячка. Но сильно… Очень сильно отощавшие на казенных харчах. Поэтому, можно сказать, помирают. Но ухи им — нельзя. Они зерна просят. Вот мы и пришли сюда. За зерном этим. Очень надо, дяденьки!

«Дяденьки», посмеявшись в усы, вошли в наше положение. Зачерпнули из своих ведер по огроменному мерному совку. И ржи, и овса, и пшеницы. И за ячмень не забыли. Всё так плотненько в наш рюкзачок и легло.

Фу-ууу… Проблему с кормом решили. И надо сказать, надолго решили. Мне до конца года этого рюкзака хватило. Осталось решить вопрос по временному жилью хомяков на время нашей поездки из Минска домой. Но тут кто-то вовремя вспомнил, что купил в Минске новую пару кедов. Кеды, они уже вот, в сумке, а коробка из-под них — совершенно пустая. И, между прочим, очень даже просторная. Двоим хомякам здесь, как в спортзале. Хоть стометровку бегай. Мы и засунули моих хомяков в эту коробку.

Первый раз из неё они сбежали прямо в вагоне. Прогрызли картон и сбежали. И всё бы ничего, если бы коробка не стояла на третьей полке, а дело не было бы ночью, когда счастливый обладатель пары хомяков уже давно спал и видел если не цветные, то черно-белые сны.

Хорошо, что команда была разновозрастная и пацаны постарше, расположившись вместе с девчонками на нижних полках, не спали, а чего-то там делали очень смешное (во всяком случае, после перешептываний они постоянно там похихикивали, это я хорошо слышал, пока не заснул!). И спасло хомяков то, что реакция у спортсменов хорошая. Один из пацанов успел поймать падающего с третьей полки хомяка прямо в полете.

Я об этом, естественно, узнал только утром. Когда мне популярно объяснили, что за своей собственностью присматривать надо. Особенно, если она живая. Тем более, если они так грызут! Тут, голова твоя садовая, получается, одной коробки мало. Надо двойной вариант. Или даже тройной!

Трех пустых коробок мы найти не смогли. Но пару где-то надыбали. И заточили моих хомяков уже в двойной «застенок».

Правда, и это их не остановило. Второй раз хомяки сбежали от нас уже в Москве, на Ярославском вокзале. Как их ловили всем залом ожидания и сколько при этом было шуму и визгу, можно рассказывать долго. Точно так же, как и про дальнейшую жизнь и необыкновенные приключения пары хомяков (и, соответственно, уже мои злоключения) у нас дома.

Но уже там, в зале ожидания на Ярославском вокзале, я понял, что те сувениры, что не бегают, не грызут и не просят, чтобы их покормили, куда спокойнее и безопаснее живых. Поэтому, сохранив эти воспоминания о детстве на всю оставшуюся жизнь, куда бы она меня не забрасывала, я всегда старательно избегал приобретения живых сувениров.

Магнитик на холодильник?.. Хорошо!
Вырезанный из деревяхи верблюд?.. Замечательно!

А?.. Что?! Живого?! Нет, живого — не надо! Даже если и очень задешево.